За раздевалкой в большом помещении находилось отделение связи. Оно было накрыто куполом примерно в треть километра в диаметре. Помещение было забито столами и пультами, компьютерами и прочим оборудованием, о назначении которого Джосс и понятия не имел. Каждый полицейский, однако, знает звук устройства связи, и каждый офицер знает хотя бы одного из своих уполномоченных по голосу, реже — в лицо. Есть голос, который передает данные и приказания на твой экран или по телефону, этот же голос может сказать пару слов утешения или выдать глупую шуточку, когда ты отчитываешься. Этот голос принадлежит определенному офицеру. Голос Джосса имел имя Телия, Ти, был он слегка резковат, но обычно дружелюбен, со странным акцентом, напоминавшим одновременно и старинный славянский, и протяжный южнотихоокеанский. Она всегда ругала его за слабость и передавала ему приказы и информацию с каким-то раздражением и недоверием, что весьма забавляло Джосса. Шагая через комнату к лифту, Джосс озирался по сторонам. Кругом несколько сотен людей в униформе набирали что-то на клавиатурах или говорили по переговорным устройствам в трубки с глушителями. Интересно, кто из них Телия. Правда, сейчас не время выяснять…

Один из лифтов в центре купола, как обычно, стоял открытым и ждал. Джосс вошел.

— Четырнадцатый, — сказал он.

Лифт ответил «Спасибо», закрыл дверь и пошел вниз с такой внезапностью, что Джосс на мгновение завис в нескольких футах над полом. Вцепился в поручни и начал перемещаться вниз, пока через несколько секунд лифт не стал замедлять движение. Ну, хоть ехал недолго, это вам не спуск на 9-й уровень, где располагались личные кабинеты офицеров в так называемой «общаге». У инспекторов в штаб-квартире были некоторые преимущества и кабинеты неподалеку от верхнего уровня. По мнению старшего инспектора, если человек справляется с неподъемной кучей работы, он должен быть вознагражден дополнительной нагрузкой.

— Четырнадцатый, — сообщил лифт. Дверь отъехала в сторону. Джосс вышел в центральную приемную, приветственно махнул рукой молоденькой секретарше, сидевшей за коммуникационным пультом отдела Инспекторов, и проследовал мимо нее через приемную в сектор Инспекторов.

Дверь была, как всегда, открыта. Джосс некоторое время всматривался внутрь, затем вошел. В приемной, кроме него, никого не было. Кругом только деревья в кадках да переплетение ползучих растений. Джосс помнил их по прошлому разу, когда его отправляли на задание вместе с Морой. Инспектор была родом откуда-то из области Карибского бассейна и потому весьма серьезно относилась к своим растениям.

Он сел в кресло из парусины — инспектор любила еще и старину — и едва успел устроиться, как дверь отъехала в сторону и начальственный голос произнес:

— Входите, О’Баннион.

Он вошел.

— Садитесь. Ну, как ваша коллекция минералов?

«Откуда она знает?» — подумал Джосс. Лукреция Эстерхази откинулась на спинку кресла и смерила его своим темным буравящим взглядом. Одним из ее прозвищ в штаб-квартире было Борджиа, и, похоже, оно очень ей подходило. В ее облике было нечто сицилийское или, по крайней мере, что-то южноальпийское земное, если судить по ее иссиня-черным волосам, оливковой коже и злому, острому лицу. Эстерхази славилась своей способностью выяснить все, что угодно, про кого угодно. Несомненно, это способствовало ее быстрому продвижению с должности частного детектива на пост старшего следователя, потом она доросла до помощника инспектора и окружного инспектора, и все это за какие-то шесть лет. Однако неприятно сознавать, что этот коварный разум копается в твоем прошлом и настоящем и выкапывает бог весть что.

— Неплохо, — ответил на вопрос о камнях Джосс. — Гариотиты малость разочаровывают, но если бы они просто так лежали на поверхности и ждали, пока их подберут, не было бы никакого интереса в их коллекционировании.

Лукреция подняла брови и бросила взгляд на один из своих экранов. На ее столе было этих самых экранов куда больше, чем Джосс когда-нибудь видел за раз. Кроме того, здесь имелись трехмерные визоры, настоящие, не какие-нибудь там синтезаторные стереоплатформы. Она что-то набрала на клавиатуре одного из них, и взгляд у нее стал холодным, как будто она услышала какие-то весьма неприятные новости, но сделать ничего не могла.

— Я не люблю прерывать чужой отпуск, даже если этот отпуск посвящен сбору камней и посещению дорогих ресторанов, — заявила она, — но тут кое-что произошло.

— Вы нашли мне напарника?

Она оторвалась от экрана и посмотрела на него. Вздохнула и отодвинула клавиатуру.

— Обычно это делает компьютер, — ответила она. — Он гораздо лучше разбирается в вопросах совместимости, чем я, мне-то приходится делать это интуитивно. Но есть люди, которых можно на долгое время оставить без напарника, есть и такие, которых компьютер не может оставить без напарника и на пять минут.

— И я из тех, которых не оставляют в одиночестве?

— Вы из тех, до кого компьютеру мало дела, — ответила она. Джосс сдержал эмоции. Лукреция усмехнулась своей всепонимающей улыбочкой.

— Один из людей другого инспектора Лунной Области сейчас остался без напарника, — сказала она.

Джосс сдержал дрожь. Но от воображения самого худшего, что могло случиться с этим самым погибшим напарником, его не могли удержать даже приличия. Как это случилось? Разгерметизация при взрыве? Выстрел в спину? Убийство тупым предметом? Голыми руками?

— Напарника застрелили на Фридоме II, — продолжила Лукреция.

На сей раз уже Джосс поднял брови.

— Я жил там некоторое время, пока учился в колледже, — сказал он. — Стажировка перед выпуском из Корнелловского института.

— Знаю. Выглядит так, будто его убили бандиты, но этот офицер не работал с бандами. Погибший был назначен напарником волевым решением…

— …а я как раз оказался свободен, — вставил Джосс.

Лукреция посмотрела на него.

— Вы просто обязаны оказаться полезным для этой команды, — сказала она, — поскольку вы явно слишком хорошо о себе думаете. Оставшийся в живых член тандема — высококвалифицированный специалист. Компьютер решил, что ваш и его основной профиль хорошо совпадают. Этого недостаточно, чтобы назначить вас волевым решением, не в моей власти вмешаться, но…