Это нервирует.

Это разрушает весь мой мстительный план. Маленькая часть меня, которая хотела отомстить, быстро теряет запал. Огонь, вспыхнувший от ее вида в очереди в надежде быть нанятой в качестве члена моей команды, превращается в пепел. Очевидно, я и наполовину не такой мудак, каким себя считал.

Это раздражает.

Может сейчас она играет роль милого котенка, но месяц назад она была далеко не невинной овечкой. В баре у нее был план. Она соблазнила меня. Она забрала мой бумажник и украла деньги. Это не была случайностью.

Мне было бы намного проще покончить со всем этим, если бы она просто снова показала истинную натуру. Я хочу, чтобы в моем офисе что-то пропало. Хочу, чтобы один из парней сообщил о краже в бараках. В течение последних нескольких дней у нее было много свободного времени, так что при желании она давно могла переключиться на роль воришки.

И все же к полудню пятницы она все еще послушный котенок, так что у меня не остаётся выбора. Я не собираюсь играть в эти игры на следующей неделе. Не буду ходить на цыпочках по домику и посылать ее с дурацкими поручениями только для того, чтобы заманить в ловушку.

В конце дня будет выдача зарплаты.

Я подписываю ее чек и добавляю небольшую заметку: «Теперь мы квиты».

* * *

Меня нисколько не удивляет топот на ступеньках трейлера в тот день. Мгновение спустя дверь распахивается. О да, вот котенок и исчез. Теперь Тейлор кипит от ярости, швыряя в меня записку. К сожалею, она мучительно медленно, словно перышко, опускается на пол, что еще сильнее ее злит. С рычанием девушка поднимает ее и бросается к моему столу, шлепая ладонью по новой зарисовке проекта Стивена. Бумага сминается под ее рукой.

— Ты все это время знал, кто я?! — спрашивает она, пока из ее ушей валит пар.

Я с удивительным спокойствием откидываюсь на спинку стула, когда она, наконец, перестает притворяться. Именно такую борьбу я ждал вместе с правдой, которую жажду услышать.

— Ты спрашиваешь, помню ли я, как ты соблазнила меня в том баре и обокрала? — уточняю обманчиво скучающим тоном. — Да.

Ее глаза расширяются, и она отступает назад. Спустя мгновения я понимаю, что она в шоке.

В шоке?!

Что, черт возьми, ее так удивляет? Возможно, она и могла изумиться этому раньше, но у нее не должно быть никаких сомнений после того, как она открыла чек и увидела в нем сумму меньше положенной на восемьсот долларов. Я уверен, что она удивлена обнаружить, что увозит домой только жалкие 45,32 доллара, но она должна быть благодарной, что я оставил ей хотя бы это. Меня так и подмывало отправить ее домой ни с чем.

— Что значит «обокрала»? — осторожно спрашивает она.

Вот те раз! Я-то думал, что мы покончили с этой игрой. Мы играли в неё всю неделю, и она давно потеряла свою привлекательность.

— У тебя амнезия? Или ты прикидываешься дурочкой?

Тейлор практически рычит, а ее высокие скулы вспыхивают от гнева. Похоже, она готова меня придушить. Интересно, как ей удавалось всю неделю притворяться самой невинностью?

— Отлично. Поскольку ты, очевидно, проделывала один и тот же трюк так много раз, что уже не можешь в них разобраться, я немного напомню тебе тот вечер. В прошлом месяце мы с моими партнёрами по бизнесу остановились в Оук Дейле на ночь и решили пропустить по стаканчику в баре неподалёку от нашего мотеля. Ты тоже там была.

Слушая, она моргает, и ее гнев уступает место другой, непонятной мне эмоции.

— Когда мои партнеры ушли, я остался, переживая о грустной девушке в баре. Ты посмотрела на меня через плечо с явным намеком. Ты хотела, чтобы я пошел за тобой в уборную. — Румянец с ее щек распространяется по всей ее шее. — И, конечно, я так и сделал. Тебе было очень легко заставить меня есть из твоей ладони?

Воспоминания о той ночи слишком сильны, чтобы от них было легко избавиться – страстные поцелуи, нетерпеливые руки, взрывоопасная химия. Она, должно быть, тоже ее вспомнила, потому что качает головой и делает шаг назад.

— Целоваться с мужчиной в уборной – не преступление.

— А воровать его деньги – преступление.

У нее отвисает челюсть.

— Я не брала денег!

Она сказала это настолько убедительно, что я практически ей верю.

— Судя по всему, ты много тренировалась. Это звучало почти правдоподобно.

— Это и должно звучать правдоподобно! Потому что это правда! — всхлипывает она, вскидывая руки в знак поражения, затем принимается расхаживать перед моим столом, сжимая кулаки.