День прошел, как обычно.

Нет, вечером звонил альфа, поинтересовался, как ведет себя самка, заверил, что им осталось подождать не больше пяти-шести дней.

В другое бы время Рэм обрадовался, что скоро будет дома, но радости не было. Наоборот, он поймал себя на мысли — а, не остаться ли ему в России? Навсегда.

Здесь ни Алексис, ни Амиро не дотянутся, разве что, наймут диких, эти из-под земли достанут любого. Но есть надежда, что альфа пожалеет деньги, все-таки, услуги волков Антонию стоят очень прилично, а он, Рэм, не настолько ценен, чтобы тратиться.

Подумал и сам испугался: а его дом? Всё бросить и опять строить жизнь с нуля? Это в двадцать просто перелистнуть страницу и начать заново, а когда тебе хорошо к ста, десять раз задумаешься.

Подчиненные пахали, трудолюбиво драя машину, Татьяна сидела в доме, а Рэм грустно размышлял, не подозревая, что для пленницы день тоже тянется невыносимо долго.

Татьяна еле дождалась вечера, еле сдержалась, чтобы не бежать спать — все должно быть, как обычно. А так хотелось — поскорее! Когда спишь — время быстро пролетает, другой вопрос, что, из-за волнения, она рискует и вовсе не заснуть!

Утром она в меру покапризничала, а потом заявила, что на обед хочет фаршированные перцы. Да, она знает, что в ее списке этого блюда не было. Да, понимает, что такие вещи надо заказывать заранее. Но — щенок просит! Вот, прямо сейчас, она поняла, что ей хочется! Фаршированных перцев и сгущенку со свежими огурцами.

Глаза волков округлились, но от комментариев они благоразумно воздержались. Рэм осторожно заметил:

— Мы попробуем, но, Татьяна, если огурцы есть со сгущенным молоком, то большую часть времени придется проводить вон в том сарайчике.

— Ну, и замечательно! У меня как раз противоположная проблема, поэтому, буду только рада, — буркнула волчица.

— Хорошо, я постараюсь найти перцы, но придется выезжать раньше, — со вздохом ответил Рэмилл.

Татьяна пожала плечами, мол, не вопрос.

Надевать цепь Рэмилл пришел не в одиннадцать, как обычно, а в десять.

Таня, без возражений, позволила защелкнуть замок и решила, что «лишний» час проведет в доме, не только в сарайчик не пойдет, но даже на улицу не выйдет. Пусть, Дэн — сегодня он оставался для присмотра за ней — расслабится и не ждет никаких неожиданностей.

Сама она этот час провертелась: ей ни лежалось, ни сиделось.

Еще раз прокрутила в голове маршрут — должно получиться. Во всяком случае, она очень постарается!

Наконец, час прошел, и волчица отправилась в сарайчик, предварительно постояв на солнышке.

Мэтью уже был на месте.

— Почему твои охранники так рано сегодня уехали?

— Я им маловыполнимую задачу задала, — ответила Татьяна, ковыряясь в замке. — Готово! Сейчас замкну дверь.

Лестница оказалась старая, местами сгнившая и тревожно поскрипывала, пока Таня поднималась. Обошлось, наверх она забралась без приключений.

Высунувшись в дыру, поймала лестницу, поискала глазами, к чему ее прикрепить и решила, что лучше всего — за торчащую балку. По крайней мере, она выглядела достаточно крепкой.

Пролезть сквозь прореху оказалось сложнее, чем она представляла — сильно мешал живот. Детки росли не по дням, а по часам, и Таня всё округлялась и округлялась.

Наконец, она кое-как протиснулась и осторожно спустилась. Внизу её подхватили сильные руки.

— Я держу, держу, не бойся! — Мэтт на руках перенес волчицу с лестницы на землю. — Ты, как? Всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — Таня улыбнулась.

— Щенки?

— Пинаются, видимо, тоже переживают.

— К сожалению, у нас не так много времени, как хотелось бы, — проговорил Мэтью. — Беги, я обработаю здесь нейтрализатором. Необходимо скрыть мое присутствие. Но твои следы я уберу не до конца, чтобы оборотни могли понять, что ты бежала одна.

— Да, я помню, — Татьяна несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая дыхание. — Мои документы. Без них мне никуда не скрыться.

— Не забыл. Всё, беги!

И Таня побежала. Придерживая живот руками, стараясь не попасть ногой в ямку или не споткнуться о какую-нибудь ветку, она бежала, как никогда. В обычное время, три километра она бы и не заметила, но сейчас каждый шаг ей давался с усилием. Дети, будто чувствуя, что сейчас решается их судьба, замерли, Серая напряглась и переживала, что не может бежать сама.

Сначала — вперед до овражка. Далее, мимо него — на пригорок, потом — вниз, к небольшому берёзовому околку. А оттуда уже виден хутор, куда она и спешит. В боку закололо, пот стекал по лбу, попадая в глаза, дыхание сбивалось. Вот и сарай с велосипедом!