Увидев Ульяну, они сразу перестали спорить. Но было уже поздно. Ульяна не любила, когда сын и муж пытались что-то от нее скрыть. Ничего не говоря, она долго не отводила от них испытующего пристального взгляда. Первым не выдержал Ксиу.

– И незачем так на нас смотреть, мама, – заявил он. – Мы ни в чем не виноваты.

– Подумаешь, не сошлись во взглядах на национальный испанский костюм, – поддержал его Артур. – Вернее, на один из его аксессуаров.

– И какой именно? – мягко спросила Ульяна, закрыв и снова открыв веер. – Боюсь даже предположить.

– Я читал, что настоящий испанец или даже испанка, идя на праздник и одевая нарядный костюм, никогда не выйдет из дома без навахи, – сказал Ксиу. – Наваха, мама, это такой большой складной нож.

– Я знаю, что такое наваха, – сказала Ульяна, продолжая играть веером, чтобы скрыть свое лицо. Она опасалась рассмеяться.

– Но, возможно, ты не знаешь, мама, что наваху простые испанцы брали с собой не из хулиганских побуждений, а в знак протеста против запрета властей носить холодное оружие, – пояснил Ксиу. Он был очень начитанный и умный мальчик, развитый не по годам. И иногда умудрялся ставить Ульяну в тупик. – А, значит, наваха – это не просто нож, а своеобразный символ национального испанского духа. То же самое, что фламенко. Ведь ты же сама говорила, что в основе этого древнего испанского искусства лежит протест против несправедливости жизни.

– Я такое говорила? – с удивлением спросила Ульяна.

Ксиу и Артур дружно закивали головами.

– Ладно, – согласилась Ульяна. – Пусть будет по-вашему. Протест так протест. Хотя никогда не думала, что танцуя фламенко, я протестую против чего-то. Мне казалось, я просто получаю удовольствие.

– Я сейчас не об этом, мама, – сказал Ксиу, поняв, что зашел слишком далеко.

– А о чем? – с невинным видом спросила Ульяна. – Ты так долго говоришь, что я уже забыла, с чего ты начал. Как те жители Лаконии, которые выслушивали ультиматум военачальника, осадившего их город и предлагавшего им сдаться. Будь краток, сын мой.

– Я о том, что Артур… Ну, в общем, он говорит, что я не должен брать с собой наваху сегодня на танцы, – возмущенно произнес Ксиу. – А я говорю…

Ульяна все-таки не выдержала и рассмеялась. Ксиу и Артур с удивлением смотрели на нее. Они не видели в своем споре ничего смешного.

– Значит, так, мои дорогие, – перестав смеяться, сказала Ульяна. – Слушайте меня внимательно. И не перебивайте, иначе я рассержусь по-настоящему, – пригрозила она Ксиу, который хотел что-то сказать. – Лопаты, навахи и прочие инструменты брать на танцы я запрещаю. Если хотите, можете носить за мной мой веер. По очереди. Думаю, это охладит ваш воинственный пыл.

– А при чем здесь я? – удивился Артур. – Я как раз был против.

– Галантность еще никто не отменял, – отрезала Ульяна. – Даже для кладоискателей.

Ксиу и Артур переглянулись и предпочли не спорить. Они с самого утра ожидали, когда Ульяна припомнит им приступ золотой лихорадки, который выманил их из замка ни свет ни заря. И теперь с облегчением вздохнули. Гроза прошла стороной. Они услышали только легкие ее отголоски.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – польстил ей Артур, меняя тему. – Настоящая маха с картин Гойи!

– Ты находишь? – улыбнулась Ульяна. – Думаешь, я произведу впечатление на Мару?

– Не знаю, как на Мару, но на меня ты уже произвела впечатление, – заверил ее Артур.

– Ну, это легко, – вздохнула Ульяна. – Для этого мне даже не надо было наряжаться битых два часа. Из «Махи одетой» и «Махи обнаженной», написанных Гойей, тебе всегда больше нравилась вторая.

– Но ты мне нравишься гораздо больше любой из этих мах, – заверил ее Артур.

Но их поцелую помешал Ксиу, который все это время внимательно прислушивался к разговору. Он, с легкой руки Артура, хорошо разбирался в испанской живописи, и многое знал о художнике Франсиско Гойя.

– В 1813 году святая инквизиция конфисковала обе эти картины, – сообщил он им историческую справку. – При этом она объявила Гойю «распущенным мазилой» и потребовала у художника раскрыть тайну – кто ему позировал. И, кстати, в романе Лиона Фейхтвангера «Гойя, или Тяжкий путь познания» говорится…

– А там не говорится о том, что одному маленькому мальчику не стоит вмешиваться, когда говорят взрослые? – возмутилась, разочарованная тем, что лишилась поцелуя, Ульяна.

– Если бы вы говорили, – возразил Ксиу. – Так ведь вы целуетесь. И не надоело вам?

Ульяна не нашла, что ответить. На помощь ей пришел Артур. Он подмигнул Ксиу и сказал:

– Чур, я несу веер первый!

Ксиу горестно вздохнул. Весь его вид говорил о том, что он не понимает, как взрослые могут быть такими детьми.

Ульяна понимала, но не собиралась ничего ему объяснять. Вместо этого она, передавая веер Артуру, сказала:

– За мной, мои верные рыцари! Скоро начнут собираться гости. И мы должны их встретить.

Когда они спускались по лестнице замка, Артур, улыбаясь, прошептал ей на ухо: