Я старательно избегала смотреть на мужчину в куртке. Хватило того, что он поймал меня за разглядыванием.

— Вы хорошо подумали? — взяла слово Анелин Каррин.

— Да, — чуть помедлив, кивнула я.

Женщина тяжело посмотрела на меня. Даже моя одежда разительно отличалась от нарядов присутствующих. Она была слишком дешевая, купленная в магазине и подогнанная по размеру, а их скроена на заказ из дорогой ткани.

Мне неуютно. Поэтому я хочу как можно скорее сбежать.

Но меня не отпустят… Не отпустят…

— Ладно. Вы можете собрать вещи. Валентин позаботится о том, чтобы вас доставили в город. — Анелин откинулась на спинку стула.

Я уставилась на женщину, с трудом веря, что меня отпускают. И похоже, ее сын тоже был не согласен с вынесенным решением — хмурился, сложив руки на груди, и недовольно глядел на мать. Его взгляд явно говорил, что он желает переговорить с ней.

— У меня лишь маленькая сумка.

— Но ее ведь тоже надо забрать? — резонно спросила она.

— Да, конечно. Я быстро. Спасибо! — По мере осознания произошедшего, мои губы растягивались в довольную улыбку, которую я пыталась сдержать.

Уже ни на кого не обращая внимания, я вылетела за дверь.

Получилось! Поверить не могу… Будто груз с плеч упал, даже дышится легче.

Стремительно перебирая ногами, я поднялась на второй этаж и даже самостоятельно отыскала нужную спальню. Лишь червячок недоверия свербел где-то внутри, а внутренний голос говорил: «Ты действительно веришь, что все завершилось? Ха! Наивная! Кто бы это ни был, он приложил силы, чтобы ты оказалась здесь».

Я ворвалась в покои и быстрыми широкими шагами подошла к тумбочке, стоящей у противоположной стены от двери. На ней одиноко лежала моя сумка. Я открыла ее, убеждаясь, что все на месте.

Хлоп!

Я подскочила, оборачиваясь.

— Что… Что вы здесь делаете? — едва не заикаясь, спросила у ректора, стоящего у высокого массивного шкафа. Дверь спальни оказалась закрыта.

— Чего вы так сильно испугались? — безразлично спросил он.

Он правда не понимает?

Спокойствие, сила, уверенность пронизывали все существо мужчины. Маг, получивший орден Просвещения от императора, и создатель новых заклинаний. Его почитали, уважали, и все это было заслуженно. Кого-то жизнь одаривает всем — и магией, и внешностью, и положением.

— Не пристало ректору проникать в спальню студентки.

Я поморщилась, предчувствуя возмездие за свою дерзость. Ладони похолодели. Конечно, в моих словах была истина, только великие мира сего не переносят нравоучений.

— Смущены? Вы были одеты и, похоже, собирались уйти… — Он задержал взгляд на моей сумке и добавил: — Я собираюсь поговорить с вами, сделать предложение, а потом вы сами решите, уходить вам или нет.

Он двинулся по спальне, а я зашагала в обратную от него сторону, сохраняя расстояние. Мужчина заметил мои метания, но никак не прокомментировал.

Бенедикт сел в кресло, а я забралась на кровать и, перевернувшись, оказалась ближе к двери.

— Мы с вами в догонялки играем?

— Нет, — ответила я, зная, что выгляжу нелепо.

— Тогда сядьте и не прыгайте с места на место, — проговорил маг.

— Давайте не будем приказывать, мы не в академии.

Он вздохнул.

— Вы боитесь, но все равно пререкаетесь. Это смелость или глупость?

— Решайте сами, — прошептала я, опуская взгляд.

Мною снова овладело чувство, будто за мной наблюдают. Ректор провоцировал его. И от этого мне хотелось бежать из этой комнаты и поместья как можно дальше.

За последнее время со мной произошло слишком много необъяснимого…

— Так вы утверждаете, что не прикасались амулетом к сфере? — вкрадчиво спросил мужчина.

— Не прикасалась.

К чему этот допрос?

— Но тем не менее вы здесь, — утвердительно заявил он.

— Разве не вы меня выбрали? — спросила я, подняв голову.

— Нет. Претенденток отбирала Анелин, — отмахнулся Бенедикт.

— Всех?

— Да, — не отводя взгляд, подтвердил маг.

— Вам все равно, кого пророчат вам в жены? — Меня коробило от его пренебрежения.

— Нет. — Бенедикт склонил голову. — Я ознакомился с окончательным списком перед объявлением.

— Какая предусмотрительность!

— Не язвите, Лост. Вы ведь сирота? — поинтересовался он задумчиво.

— По фамилии же ясно. — Все, чье происхождение оставалось неизвестным, получали эту приставку к имени. Стоило представиться, и твоя история больше не секрет. Меня всегда это раздражало.

— Я лишь уточняю, — властно проговорил ректор, посмотрев в окно. — Ладно, перейдем к делу. Я говорю, а вы молчите. Когда закончу, зададите вопросы и решите, остаетесь вы или нет. Что?