Шрифт:
Это был человек, основательно потрепанный годами и военными дорогами. Хотя седые волосы его, по моде, заведенной последними императорами, были коротко пострижены, а бородка скорее напоминала щетину, он отличался от них аристократическими манерами и не столь грубыми чертами лица.
Речь его была по-солдатски проста, но чувствовалось, что он снисходил до нее, чтобы его лучше понимали собравшиеся. Взгляд был властным и в то же время недоверчиво-подозрительным.
Как обычно, Деций начал с последних сообщений, поступивших с границ Римского мира.
Дело прояснялось на редкость медленно. Военачальники и проконсулы, вполуха слушая названия крепостей, подвергшихся нападению варваров, понимали, что их вызвали сюда не из-за этого.
Император, сделав небольшую паузу, продолжал о трудностях внутри самой Империи.
– Спасение только в одном! – разрубил он воздух ребром ладони. – В возрождении старого римского духа, в безжалостном искоренении всего, что угашает его!
Собравшиеся оживились, стали слушать внимательней.
А когда император сообщил, что накануне вечером получил секретное послание Сената, поддержавшего его предложение укрепить власть с применением чрезвычайных мер, поняли: вот оно, главное!
Деций не желал повторять печальной участи своих предшественников. Взять, к примеру, хотя бы трех из последних владык Римского мира. Ни один из них не сумел надолго удержаться на высшем гребне власти. Очередной шторм смывал его кровавой волной в бездну смерти, вместе с сыновьями, женами и ближайшими друзьями.
Да и зачем далеко ходить за примером? Вон – сам Деций: отправившись на Дунай по приказу императора Филиппа Араба усмирять поднявшие мятеж войска, он вскоре сам развернул копья этих солдат против законного владыки.
Чем дольше говорил он сейчас, тем яснее становилось: этот Август хочет навести в Империи такой порядок, который исключит возможность нового мятежа.
– Чтобы поднять престиж императорской власти и укрепить единство в государстве, – сказал наконец самое главное Деций, – необходимо по всей Империи принести жертву гению императора. Моему гению! – обводя запоминающим взглядом присутствующих, весомо уточнил он. – Этим будет засвидетельствована благонадежность всех предо мной и Отечеством!
– Наконец-то! – раздались одобрительные выкрики.
– Давно пора навести порядок в государстве!
– А то скоро на новые императорские плащи и багрянок не останется! [2] – съязвил молодой трибун.
Деций дал знак Валериану. Префект претория поднял руку, и разом установилась тишина.
– С этой целью в означенный день, под наблюдением специальной комиссии, во всех провинциях будет принесена такая жертва. Отказавшимся, если вдруг таковые найдутся, – пытки, в случае упорства – смерть. Вот подписанный мною соответствующий эдикт. После доработки мелочей приказываю доставить его во все концы Римского мира!
2
Багрянками назывались улитки, из сока которых делали пурпурную краску.
– Поразительно – как можно составить документ, решающий судьбу государства, всего за одну ночь?! – шепотом, но так, чтобы это слышал император, обратился к соседу чиновник с хитроватым лицом, и тот еще более громким шепотом ответил:
– Так у него же главный советник – Валериан!
– Неизвестно, кто из этих льстецов достиг большего – Деций ведь тоже в свое время был префектом претория у прошлого Августа! – шепнул молодому трибуну старый легат, но только так тихо, что этого не слышали ни сидящий рядом штабной офицер, ни поглядывавший на них проконсул, ни тем более император, который, дав знак о прекращении Совета, в сопровождении Валериана покинул залу, чтобы отбыть вскоре к месту боевых действий…
3
К счастью вскоре раздался стук в дверь…
… – Сыно-ок, ужинать!
Стас мигом захлопнул тетрадь и с надеждой прислушался: неужели прощен?!
Но не тут-то было!
– Он наказан! – послышался суровый голос отца. – Станислав, быстро за стол!
«Ну и ну», – вскакивая с кровати, подивился сам себе Стас. Обычно его приходилось звать по несколько раз, а тут ноги сами вели на кухню!
– Ты что будешь – курицу или котлету разогреть? – спросила мама.
– Нечего у него спрашивать, – оборвал ее отец. – Пусть приучается есть то, что дают!
И все-таки мама есть мама – положила ему самые лакомые кусочки. Но – и наказание есть наказание – после этого повела себя так, словно его и не было рядом.
– Молоко-то здесь до чего вкусное и дешевое! – наполняя стаканы, восхищалась она.
– Редкое сочетание по нынешним временам! – усмехнулся отец.
– А куры? Разве их можно сравнить с теми, что у нас в магазинах?
– Так ведь деревня!