Одной из точек невозврата стал эпизод, когда я ехала в электричке и рассматривала женщин, находящихся в ней. Утро. За окном зима. Снежинки падают очень медленно, но проносящаяся с большой скоростью электричка заставляет их закручиваться в танце и не дает им прилипнуть к окну. И вот одной из этих крошек удается вырваться из вихря, оторваться от всех и все-таки прилипнуть к стеклу. Лучик солнца подсвечивает каждую из ее граней. Я замираю в восхищении. Какое же это совершенство! Я никогда не видела двух одинаковых снежинок, каждая всегда уникальна. Будь то совсем маленькая крошка или большая многогранная совершенная форма. В этот момент я задумалась о том, что в мире людей все точно так же. Нет двух абсолютно одинаковых. Мы можем быть чем-то похожи: внешне или манерами. Но вот так, чтобы совсем, – никогда. Каждый уникален. Эта мысль меня заставила улыбнуться, но я снова посмотрела на женщин в вагоне электрички. Вот же они – уникальные, совершенные произведения природы! Но что я увидела? Дорогие норковые шубы, айфоны и андроиды последних марок, яркий макияж и… очень несчастные глаза.

Стоп! Это какая-то ошибка! Так не может быть! Внешне же все хорошо! Эти женщины прекрасно выглядят, вся атрибутика говорит об их финансовом благополучии, и, если в такую рань куда-то едут, скорее всего, работа у них тоже есть! У многих на пальцах обручальные кольца, а это значит, что есть и семьи! Но глаза! Они не врут. Разочарование, грусть, печаль.

В этот момент я поняла, что не хочу так. Не хочу всю жизнь вот так бежать в колесе, чтобы в конце концов остаться на месте, так и не поняв, зачем и куда бежала. Чтобы потом столкнуться с пустотой. С тем, что вся эта атрибутика – лишь обертка конфеты-пустышки. Снаружи блестит, а внутри – пустота.

Однажды я разговаривала с бабушкой своего мужа, которой тогда было восемьдесят. И она сказала, что очень сожалеет о прожитых годах. Что в ее жизни было мало счастливых дней. Это у нас сейчас – столько всего, а у нее не было ничего. И что ей очень хотелось бы стать счастливой.

Оба этих эпизода стали для меня началом конца моим прежним мыслям и, как следствие, жизни.

Еще я бываю белкой, бегущей по кругу. Прямо сейчас я – та самая белка. Я даже иногда думаю, что бежать в колесе – это, пожалуй, еще ничего. Так можно прожить всю жизнь, худо ли, бедно ли, но возможно. Это просто модель выживания. А вот бег по кругу – это полная бессмыслица. Это ведь не просто круг. Он сказочный, на нем всегда лежат грабли, более того, одни и те же и в одном и том же месте! Но и это еще не все! Грабли по отношению к кругу так велики, что занимают всю площадь, и их никак не оббежать, в любом случае наткнешься. Это я – об одних и тех же ситуациях и моих реакциях и действиях, связанных с ними.

С тех пор как я переехала, все очень сильно изменилось. Я изменилась. Конечно, все всегда меняются, но это не те перемены, когда человек живет своей привычной жизнью, в привычных концепциях и просто меняется внешне. Я же поменялась внутренне. Моя суть поменялась. Самое странное во всем этом, что теперь недоволен Олег. Олег! Который сам взялся дать мне ключи от счастья и помочь найти путь к самой себе! Олег! Который показал мне дверь к этому пути! Олег! Который вдребезги разнес все мои концепции, всю мою привычную жизнь, с ног на голову перевернул весь мой мир, теперь недоволен!

Иногда жалею, что не могу превратиться в Халка с когтями Росомахи и порвать все, чего взгляд касается. Или может это и хорошо, а то перебила бы весь честной народ, и писать было бы не о ком.

Достала его ревность. Его вечные претензии по поводу и без повода. Его маски и роли. Ходит и везде и всем твердит о счастливой, настоящей жизни, а сам не может быть с женщиной, которую действительно любит, не может даже никому про меня рассказать! Только по секрету одному другу, Армену. Потому что знает, что тот никому не скажет. А вообще надо быть аккуратными, чтобы не дай Бог какие-нибудь знакомые не рассказали Кате.

Я его понимаю и не виню. Он мне ничего не обещал, а я и не просила. Но ведь и я не железная. И под сердцем у меня его малышка.

Реву… Уже которые сутки реву. Поначалу пряталась от Тэдика, чтобы он не переживал, а сейчас уже и прятаться сил нет. Он поначалу спрашивал: «Мамочка, что с тобой?» А сейчас не обращает внимания. Только иногда подходит и спрашивает, когда поедем к папе.

Сердце в клочья. Душа наизнанку. Что делать, не понимаю.

Я узнала о системе типирования людей по дате, времени и месту рождения. Это удивительный инструмент, объясняющий механику тела. Если все, что там, – правда, то я ничего о себе не знаю и двадцать семь лет живу ровно наизнанку. Это, конечно, не новость, судя по моим результатам. Однако так точно про меня еще никто не рассказывал. Кстати, о том, кто рассказывал… Олег, естественно, ревнует. Конечно, как же это так, я стала внимательно слушать кого-то, кроме него! Да к тому же и в систему эту он не верит. Говорит, что все это ерунда и все можно натренировать. В этом он, конечно, прав. Натренировать можно. Вот только насколько здорово будет тело… вопрос. И, глядя на него самого, что-то мне подсказывает, что система не врет.

Ненавижу, когда ревнуют. Особенно когда причины нет. А у меня и мыслей нет никаких относительно Ильи. Хороший парень. Интересный очень. Нам весело вместе и нравится общаться. Но на этом точка. По крайней мере, что касается меня.

Так странно все это писать здесь… ты уж, дневник, прости, что все это выливаю. Нет у меня привычки с кем-то обсуждать свои проблемы. Мне легче самой с собой. Вот сейчас – с тобой. Хорошо, что ты – дневник и ничего мне не отвечаешь. Может, в этом все и дело? Может, с другими не говорю, потому что не хочу слышать их мнений? За всю жизнь столько наслушалась, что вот теперь разгребаю и пытаюсь найти свое.