– Ал-ло-о-о! – сонно произнес Алекс.

– Это я, Лола…

– Что у вас случилось? – Алекс так перепугался, что мне стало стыдно.

– У меня срочный вопрос, – торопливо проговорила я. – Ты можешь вычислить асцендент Болиньи?

Алекс застонал. Потом зевнул. Потом произнес:

– Для этого мне нужно точное время.

– Не проблема, – я взглянула на часы. – Один час, пятнадцать минут и пятьдесят пять секунд.

– Да не это время! – буркнул Алекс и еще раз зевнул. – Мне требуется точное время рождения ребенка.

– Неужели? – огорчилась я. – Но я же его еще не знаю!

– Вот именно! – подтвердил Алекс и зевнул в третий раз. – Поэтому я смогу вычислить асцендент только тогда, когда ваш Болинья родится. А теперь дай мне поспать. И сама ложись, если не хочешь опоздать в первый же день. В общем, спокойной ночи и приятных сновидений!

Алекс повесил трубку. Я вздохнула. «Приятных сновидений!» Не тут-то было! Теперь мне вообще расхотелось спать, к тому же и голова безумно чесалась.

Первый день занятий был еще одной причиной моей бессонницы. Завтра я иду в пятый класс, к тому же, в новую школу. Это средняя общеобразовательная школа на Левенштрассе, то есть на улице Льва. Добрый знак! Остается только одна проблема. Я теперь снова самая младшая – ведь в этой школе нет начальных классов, и отсчет начинается прямо с пятого. Страшновато!

Чтобы отвлечься, я стала искать Белоснежку. Но когда залезла под диван, вместо Белоснежки нашли меня. Папай как раз вернулся из «Жемчужины юга», нашего бразильского ресторана. В руках у него был сверток из фольги.

– Что-то мне не спится, – жалобно пискнула я.

Папай вздохнул:

– Значит, вас таких уже двое. Маме тоже. Она звонила мне в ресторан, чтобы я принес чего-нибудь перекусить.

Я хихикнула. В Бразилии мама все время чувствовала себя неважно, и еда ее почти не интересовала. А теперь она ела, как чемпион мира по футболу, и аппетит у нее всегда был волчий. Папай выполнял все ее пожелания, чему я, если честно, была только рада. Перед свадьбой мои родители отчаянно ссорились, и я даже побаивалась, что они расстанутся. Но, к счастью, все наладилось, и после свадьбы папай вел себя с мамой, как с королевой, готовой подарить ему наследника престола.

– И что у тебя там? – поинтересовалась я, пропуская папая на кухню. – Что ты принес?

Папай улыбнулся:

– Лучше бы тебе этого не знать.

Но ведь интересно же! Я поплелась за папаем, и когда он развернул фольгу, прямо в нос мне ударил ненавистный запах. В свертке оказалась огромная рыбина – она глупо таращила на меня свои остекленевшие глаза.

– Фу-у-у-у! – взвизгнула я.

– Я предупреждал, – ухмыльнулся папай.

Он поставил на огонь сковороду, налил на нее оливкового масла и положил туда рыбу. Выглядел он утомленным.

– Подумаешь! – храбро ответила я, хотя, как вы уже знаете, для меня нет ничего хуже, чем запах рыбы – неважно, сырой, вареной или жареной.

Я зажала нос прищепкой, и пока папай возился со сковородой, приготовила поднос для мамы. Если подать ей поздний ужин в постель, она не будет нервничать, а обрадуется. Правда, когда мы торжественной процессией приблизились к двери родительской спальни, оттуда донеслось негромкое похрапывание.

– Супер, – вздохнул папай, приоткрывая дверь. – И кто же теперь будет есть эту рыбу?

На маминой кровати кто-то тихонько мяукнул, и тут же об мою ногу потерлось что-то мягкое. Мы с папаем рассмеялись и положили в мисочку Белоснежки ее ужин, после чего папай сунул мне в руки какой-то пакет.

– Это тебе от вово, – сказал он. – К твоему первому школьному дню.

Ух ты! У меня даже голова зачесалась. Вово – по-бразильски «бабушка». С мамой моего папая я познакомилась только этим летом и уже по ней скучала. А все потому, что Бразилия – моя вторая родина. Как славно, что бабушка вспомнила обо мне!

В пакете оказался пенал. Розовый пластиковый пенал с нарисованной принцессой. У нее были светлые волосы и золотая корона.

– О! – только и смогла сказать я, старательно пряча разочарование.

Будто я собираюсь в первый класс, а не в пятый. Но даже и в первом я не выбрала бы розовый пенал с принцессой. Папай, наверно, тоже это понял. Он смущенно улыбнулся:

– Надо думать, светлые волосы напоминают вово о тебе. Когда она звонит, то обязательно спрашивает, как дела у ее маленькой принцессы.

– Классный пенал! – утешила я папая и решила все-таки взять его завтра в школу.

Свой старый пенал я так и не нашла, и мама долго распространялась насчет того, что у нас не так много денег, чтобы без конца покупать вещи, которые я теряю.

Папай присел на мою кровать и сделал мне «кафунью». То есть погладил по головке. Я а-а-бажаю «кафунью», а папай в этом деле – настоящий чемпион мира.

– Помнишь время, когда мы только что переехали в Гамбург? – спросил он. – Тогда ты тоже собиралась в новую школу, и тебе очень хотелось найти подругу – такую, как Фло. Мы с Пенелопой сегодня об этом говорили.