– Да, но кто же мог знать? – Не заметно было, чтобы Вестмар о чем-то жалел. – Однако едва ли Велем будет сильно завышать цену, если ему самому девушка обошлась в деревянную ложку!

– В деревянную ложку ему обошлась почти мертвая девушка! – возразила Милорада. – Сколько мы ее лечили, выхаживали! Сколько кормили, пока не похорошела! А теперь и посмотреть есть на что, и замуж отдать не стыдно! Ты-то хочешь замуж? – обратилась она к самой Ложечке, которая ставила на стол чеканный медный кувшин с греческим вином. Вино привез Вышеслав как подарок другому деду своего внука.

– Я не могу выйти замуж, – странно выговаривая слова, но вполне правильно отозвалась Ложечка. – Я посвятиль себя бог, и я не могу стать жена. Моя мать должна знать это.

Ложечка-Дарфине чрезвычайно удивилась, когда некоторое время спустя после памятного пира узнала, что датский конунг Хрёрек приехал не просто выкупить ее, но чтобы взять в супруги своему юному сыну.

– Королева Этне знает об этом, – подтвердил Хрёрек. – И она прислала с нами святого человека, аббата Брендана, чтобы он помог тебе принять решение. Он послан епископом Киараном для того, чтобы по просьбе королевы Этне разрешить тебя от монашеских обетов. Епископ согласился с тем, что, если монастырь разрушен и прекратил существование, а ты осталась единственной наследницей твоего рода, Господь, вероятно, желает, чтобы ты исполнила долг перед своей семьей на земле.

– Но разве это возможно? – Дарфине впервые показала какие-то признаки удивления. – Святой отец! – Она заговорила на своем родном языке. – Ведь не монастырю я приносила обеты, но Богу. И даже если бы ни одного монастыря не уцелело в Ирландии, я по-прежнему остаюсь служанкой Божьей, где бы я ни была.

Конец ознакомительного фрагмента.