– Ну как ты? Можешь сесть? – хмурит брови, убирая ладонь.

Слышу его, но не могу понять сон это или реальность. Я знакома с галлюцинациями. Не так близко как с паническими атаками, но все же. Поэтому просто смотрю на парня, не моргая, и жду, когда он исчезнет.

– Мия, послушай, я ведь хочу помочь. Я тебя не обижу. Честно, – звучит реалистично. Хотя… После того, что было утром, что-то не очень верится в подобное…

Киваю и медленно принимаю сидячее положение. Дерек подкладывает подушку мне под спину и шуршит пакетом, извлекая коробочки разных размеров.

– Что хуже всего? – спрашивает, пытаясь разобрать название препарата в тусклом свете уличного фонаря, заглядывающего в окно.

Кладу руку на горло. Дерек понимающе кивает и начинает распаковывать лекарства.

– Сначала выпьешь антибиотики и жаропонижающее. Потом сироп для горла, – протягивает мне таблетки и открывает маленькую бутылку с водой.

Зажмуриваю глаза, глотая. Жидкость хоть и без газов, но все равно колет воспаленную поверхность.

– Больно? – спрашивает Дерек. Мне плохо видно выражение его лица, но голос… В нем явно слышится волнение.

Не может быть, что он искренне за меня переживает. Я вела себя просто ужасно, а он… Так просто не бывает.

Дерек наливает в мерную ложечку сироп и подносит к моим губам. Боязливо открываю рот и глотаю сладкую обволакивающую жидкость.

За мной так ухаживала только мама, и то это было давно. Слезы катятся из глаз, быстро испаряясь с горячей кожи. Чувствую себя очень уязвимой, но не могу их остановить. Это не боль или грусть, это просто благодарность.

– Спасибо, – тихо произношу я, стараясь все-таки успокоиться.

Дерек улыбается, обнажая ровный ряд белых зубов. Его клыки длиннее своих братьев, что делает улыбку особенно милой. Вспышка ярко озаряет комнату, будто кто-то невидимый сфотографировал этот момент на память. Мне бы хотелось иметь этот кадр.

– Надо же, ты и так умеешь? Я уже думал, плюнешь в меня этим сиропом, – усмехается он и ерошит мои и без этого спутанные волосы.

Жест успокаивает и еще больше заставляет расчувствоваться. Успокойся, Мия. Хватит. Беру себя в руки, останавливая соленый поток. Ну хоть иногда этот голос говорит полезные вещи.

– Отдыхай. Я зайду через пару часов проведать тебя, – произносит Дерек вставая. – Если что, просто позови меня, ладно? – уходит, не дожидаясь ответа.

Болезненные чувства утраты и грусти заполняют грудную клетку. Наверное, жар повредил мою аппаратуру, отвечающую за ненависть к людям. Потому что этого парня я точно не смогу ненавидеть.

Дерек

Звонок мобильного раздается в самом разгаре золушкиных трудов.

– Привет, – отвечаю я, запуская стиральную машину.

– Привет, Дерек, – голос Мари немного взволнованный, – ты дома?

– Да.

– А Мия?

Почему-то упоминание о ней вызывает чувство неловкости. Это еще что? Я не сделал ничего такого…

– Да. Вроде дома, – говорю неуверенно, – а что?

– Завтра у нее выходной, и я хотела забежать повидаться после учебы. Она не отвечает на смс и я подумала… – вздыхает. – Пустяки, просто переволновалась.

Она и представить не может, как я тут переволновался…

– Мия немного приболела, сейчас спит. Так что… думаю, она будет рада тебе завтра. Проведаешь ее, – выдаю как можно беспечней. Не хочу, чтобы Мари еще больше переживала, но и врать тоже.

– Заболела? Что с ней? Может приехать сейчас?

Уже начинаю жалеть, что рассказал ей.

– Простуда. Сейчас ей лучше, – стараюсь успокоить подругу. – Мы вызывали врачей, лекарства я купил, поэтому…

– Дерек… – тон ее голоса, какой-то странный, – вы… ты… врачи… – запинается.

– Мари, сконцентрируйся и составь предложение. Я тебя не понимаю, – провожу рукой по лицу. Как же я устал. Девушки – машины по выкачиванию энергии.

– Вы все-таки познакомились? – медленно проговаривает Мари.

Вспоминаю наше сегодняшнее знакомство с Мией. Все синяки и царапины начинают ныть, подтверждая, что все это было на самом деле.

– Можно и так сказать…

– Дерек, надеюсь, ты вел себя, как и обещал, и…

А вот это перебор. Мари защищает ее, не зная, что эта девчонка представляет из себя на самом деле.

– Да она… – мерзкий привкус на языке не дает мне закончить. Я что пятилетняя девочка, чтобы жаловаться? – Мари, все хорошо, тебе не о чем волноваться. Прости, мне нужно идти.