— Вы верите Выводку больше чем мне — и я не виню вас. Просто умрите достойно, — лязгнул Харальд. — Иди туда, герой. Проверь дорогу.

Я поморщился, а вот это косячок. Вот этого говорить не стоило.

В ответ на странную реплику Харальда бонды возмущенно зашумели. Что за детский выпад-то, хевдинг? Ну как маленький. Я отлепился от стены и поспешил на базу.

— Отличная работа, Егор! Отличная! Мы собираемся! Вы так рисковали! Но теперь мы абсолютно точно можем уйти! — встретил меня Стас. Задохлики собрались вокруг очага. Юра держался чуть подальше. Олег нес вахту у Светланы.

— Вы отчаянный смельчак, Егор. Восхищаюсь! — что это он мне елей в уши льет?

— Шта-а-а? — наконец-то изумился я. — О чем речь вообще?

— Ваш выход на дорогу! Мы ведь последовали за вами, как вы и сказали. Вооружились, пришли на площадь. А там весь город только о вас и говорил. Мы вернулись сюда, раз боя не будет. Нас не слишком-то ценят в этом городке.

— Божечки-кошечки, наконец-то я прославился. Напишешь про это песню? Только без куполов и мамы, ладно?

Стас натянуто улыбнулся.

— Твой пришел, — подал голос Игнат. Ткнул пальцем в угол. Туда забился Райволг. Бедный раб из Рассветного сидел, обхватив колени, и с ужасом смотрел в сторону очага.

— Вы его побили что ли? Эй, дружочек-дружбан, ты чего это?

— Зашел я. Услышал голоса. Хотел уйти прочь. Летела стрела!

Я увидел в стене рядом с ним стрелу.

— Приказал сидеть голос. Свершается чародейство тьмы здесь. Смешивается пространство и голова Райволга.

Нормальный оборот. У меня такое с головой тоже случается.

— Игнат, ты чудишь?

— Да, — кивнул охотник. — Фаза. Лень вставать. Сложно объяснять.

— Радикально.

Я вошел внутрь:

— Как Света?

— Спит, — буркнул Олег. В сумраке альбинос казался совсем белым.

— Понятно. Ладно, — я сел рядом с очагом. Протянул руки к огню, греясь.

— Пропали вы куда? — всхлипнул Райволг. — Пропали и вы почему?

— Я вообще пропащий, — решение Игната было правильным. Объяснять сейчас бедолаге принципы местной механики, когда он сам ее часть, это как мироздание ребенку расписывать. — Потом поговорим. Подожди.

— Там их очень много? — спросил Миша.

Я кивнул.

— Ну значит, раз не агрятся, надо валить. Иначе нас на кладбоне зафармят.

— Стравили город с местной фауной и бежать? — хмыкнул я.

— Лол, — улыбнулся Миша. — Это игра. Че за морализаторство?

Разумно, но… Во мне все восставало против этой мысли. Вспомнился ребенок, который выбежал на меня пока я уши грел на речи Харальда. В груди перевернулось сердце, тут же закружилась голова и по ногам разлилась слабость. Черт.

Паузу восприняли двояко. Стас сразу пошел в атаку.

— Мы тут очень давно, Егор. И все это время к нам относились как… Я даже не могу найти слов для сравнения, поверьте. В город не пускали. Не помогали. У нас нет теплых чувств к этим компьютерным созданиям. Я не могу понять откуда они у вас.

— Я тоже этого не понимаю, — признался я. — Вы думаете, что дойдете до перевалов за отведенное время?

— Конечно!

— И пройдете этих Скальных детей?

— Детей Скал, — поправил меня Стас. — Должны пройти. Головастик же прошел! Мы стали сильнее.

— Тут можно хорошо поднять опыт, — я попробовал зайти с другой стороны.

— Какой опыт, нахер? Валить надо! — рванул Юра. — Чего ты рассусоливаешь? Встали и пошли. Их, блядь, перезальют на сервер и все. Всем насрать. Надо выбираться.

— Опыт при смерти не теряется. Будет больно, жестко, но если скооперируемся с карлами — действительно сможем прокачаться.

— В жопу это все, — отрезал Юра.

— Соглашусь, — кивнул Стас. — Что думаешь, Игнат?

— Я хочу домой, — равнодушно ответил тот. — Мне все равно как.

— Олег?

— Уходим.

— Евгений?

— Простите, я слишком далек от сложившейся обстановки. Мне интересен любой путь, лишь бы отсюда выбраться. У меня семья.

— У всех семья, блядь, — процедил Юра. Народ помрачнел. — Вон, может только у Лолушки ее нет.

Я широко улыбнулся. К горлу подкатил комок, в ушах захрустели дворники по разбитому лобовому. Во рту пересохло.

— Верно, да? — пнул в больное не знающий об этом вор.

В глазах потемнело, я прикрыл веки, вдохнул и медленно выдохнул. Слабо мотнул головой, мол, да. Нет семьи.