Во время продолжения торжеств я заметил, как мировые лидеры пару раз пытались пробиться к сенаторской трибуне, на которой мы сидели, но киборги охраны дали жёстко понять, что сюда нельзя никому подходить. Возле нас даже дроны репортёров не летали, а только те, которые имели специальные чипы на борту, иначе охрана их попросту сбивала. В остальном же, всё шло своим чередом, земляне радовались, телевидение снимало, фейерверки взрывались, всё было очень красиво и пафосно.

Под конец официальной части, председатель сенаторской комиссии поднялся со своего места и выйдя ненадолго на трибуну, вручил красивый бумажный сертификат правительствам из G20 и не смотря на их желание познакомиться с ним лично, вернулся к себе на место. Я видел, как он брезгливо вытер руки специальным составом, видимо его кто-то из них всё же коснулся.

Немного повращавшись среди политиков, я теперь прекрасно знал, как они относятся к планетам, находящимся на нашей стадии развития. Подобные находки случатся весьма часто, так что никакого эффекта «Вау» давно уже нет, наоборот, если планета не представляла никакого интереса, о ней просто забывали. Наша же из-за богатых запасов кадмия привлекла внимание корпорации ХМИ, но и только. Самим же политикам было безразлична судьба планеты и жителей, которые не смогли самостоятельно выйти к звёздам, ограничившись лишь околоземными и внутри системными перемещениями.

Что их интересовало — это технологии, поскольку всему что могло принести нового в Содружество, тут же давалось зелёный свет. Например, когда открыли лет сто назад группу планет расы нелган, которые научились самостоятельно межзвёздным перелётам, но сделали это весьма необычным способом, используя проколы в пространстве с помощью генераторов миниатюрных чёрных дыр. Вот их в обмен на эту технологию, сенаторы чуть ли не на руках внесли в содружество, дав сразу равные права, как и остальным гражданам, нисколько не дискриминируя по расе или виду. Земляне же, сосредоточенные только на себе и своём личном богатстве, годились содружеству только в качестве наёмников. Это всех устраивало и никому не мешало, благо войны или локальные конфликты были всегда и везде.

Теперь то я это знал, и кривая улыбка появлялась на моём лице всякий раз, когда видел, как мировое правительство изо всех сил пытается показать, что они не случайные гости на этом празднике и их признали в галактике, не понимая, что это всего лишь HR Сената перед остальными планетами Содружества, а особенно теми, кто только стремился стать если не полноправным членом ХДС, то хотя бы получить статус старшего партнёра. Творившийся сейчас балаган на Земле транслировали во все уголки галактики, этим галактическое правительство показывали всем — трудитесь пчёлки, и получите когда-нибудь свою ложку мёда.

Прозрение наступило тогда, когда официальная торжественная часть была закончена, люди ушли праздновать на площади под песни местных приглашённых звёзд, а киборги охраны сенаторов согнали всех представителей G20 в одно помещение. Возмущавшуюся охрану президентов слегка помяли, и я даже слышал пару выстрелов. Но к тому времени, когда я вместе с остальной группой галактических политиков вошёл туда же, в помещении царила мрачная, но спокойная атмосфера, никто не возмущался, не митинговал, ничего ни требовал.

— Это Голос Земли, — председатель делегации Сената, вежливо показал на меня рукой и я вышел из-за спин политиков, впервые за это мероприятие представ перед президентами и премьер-министрами.

— Его слово — слово планеты, умирает он — Земля снова становится младшим партнёром. У меня всё, остальное объяснит вам господин Андаинг, — проговорил он, и не прощаясь с ними, подошёл ко мне.

— Приятно было познакомиться, вы просто алмаз этой планеты.

— Благодарю господин Штеос, — я вежливо поклонился, у меня с ним отношения были прохладные за время путешествия, всё же было видно разницу наших социальных статусов, но ради роскоши и удобств яхты, он хотя бы не плевался в мою сторону, как это обычно делал, когда речь заходила о планетах с «низкой перспективой развития», как он это называл в наших вечерних беседах.

Попрощавшись, он вместе с остальными сенаторами, не произнеся ни слова больше вышел за дверь. В комнате воцарилась зловещая тишина, а на меня смотрели так, будто стал одномоментно врагом всего человечества.

— И снова здравствуйте, — улыбнулся я, чтобы скрыть волнение, — простите, что придётся вас огорчать, но мне нужно рассказать кое-что об этом статусе, не предназначенное для ушей большинства.

— Ну присаживайся, — президент США показал рукой на свободный стул, — поведай нам, в какое очередное дерьмо мы вляпались.

— Не такое уж и …хм.., — я аккуратно сел на предложенный стул, — но есть нюансы. В общем расклад такой.