Я понимала, что сейчас он не в себе, слишком зол на меня, и, возможно, услышит меня гораздо позже, когда успокоится. Сама же оделась, и направилась на выход, где меня возле общежития уже дожидалась повозка, которая должна отвести к ректорскому домику. Я была настроена решительно, и сейчас меня ничто не могло остановить на пути к моему счастью, только если сам ректор.

Когда я приехала, то заметила, что в доме нигде не было света, и я решила, что он где-то задержался по срочным делам. Подумала, что стоит его подождать, и не слушать сомнения, подогретые словами Рейнольда, которые невольно закрались в мою голову. По истечении часа, он так и не появился, и стала трястись и от холода, и от нервов, которые пробрали меня до костей. Я оставалась стоять и после двух часов ожиданий, но в половине десятого все же сдалась, слезы застилали мне глаза так, что я даже не видела, куда иду. Не могла поверить, что он снова так мог со мной поступить, ведь, если бы у него появились дела, то мог хоть записку передать через кого-нибудь, да и где он может быть уже в такое время в воскресенье. Мои окоченевшие от холода ноги не хотели даже слушаться, но боль в сердце не позволяла сейчас другим чувствам взять надо мной верх. Я не помнила, как поймала повозку, как вернулась в общежитие. В моей голове звучал все время только один вопрос: «За что он так со мной поступил?». Мне было все равно, что меня кто-то увидит в таком состоянии.

Я прождала его до рассвета, так и ложившись в кровать. Сидела в кресле, в котором он так любил сидеть в моей комнате, в надежде, что он все же придет. Но, с восходом солнца мечты медленно начали таять, когда лорд Дамистер так и не появился.

Я не пошла на утреннюю тренировку, а отправилась прямиком в кабинет ректора, так как внутри поселился страх, что с ним все же что-то произошло. Леди Катрина была на месте, и стоило мне подойти к ней, как она подняла на меня глаза:

– Доброе утро!
– вежливо поздоровалась с ней. – Скажите, пожалуйста, а лорд Дамистер у себя? – мое сердце стучало очень громко в ожидании ее ответа, боясь услышать положительный ответ.

– Доброе утро, адептка Рианна! У себя, но к нему нельзя! – строго ответила она.

– Это по личному и очень важно! – молила ее.

– Рианна, у тебя каждый раз по личному, и каждый раз что-то весьма важное! – отчитала она меня. – Тем более, что он там не один, да и сказал никого не впускать, так что, завтра придешь, когда он появится!

В этот момент из его кабинета вышла леди Хелен, которая кивнула мне в знак приветствия, как и я ей в ответ.

– А его сегодня уже не будет? – ничего не понимала, что же происходит? Он на месте, преподавательнице по «Любовным заклинаниям и проклятиям» можно входить, а меня не пускают.

– Он сейчас уезжает! – ответила она, и в этот момент леди Хелен снова вернулась в его кабинет, даже не постучав.

Я простояла минут пятнадцать на коридоре, в надежде, что он выйдет, но он так и не появился, понимая, что смыслы снова ждать больше нет, отправилась на лекцию, которая скоро должна была начаться.

Рейнольд старался делать вид, что не замечает меня, лишь коротко кивнул мне в знак приветствия, когда я появилась в аудитории. Видимо, мое еще не отошедшее от слез лицо выдавало меня, и он бросал исподтишка заинтересованные взгляды, но мне было сегодня все равно, так как поняла, что с ним все в порядке, и, если у него не нашлось времени, чтобы объяснить за целую ночь или с самого утра, он не посчитал это нужным, если, вообще, хотел со мной встретится. А вдруг он сам понял, что не хочет быть со мной и побоялся сказать мне это в лицо? К концу занятий у меня настолько разболелась голова, что я пришла к окончательному выводу: он меня снова бросил, и эта мысль крепко засела у меня в голове.

Я вернулась в общежитие сразу же после занятий, но так и не стала включать даже свет, хотя сегодня было первый день зимы, и на улице было уже темно. Просто сидела в темноте, а слезы продолжали стекать по моему лицу. В дверь стучал Герберт, который просил меня открыть дверь, но я так и не ответила, продолжив молча сидеть и смотреть в одну точку, затем приходил кто-то еще, прислушиваясь есть кто в комнате, после чего ушел, и я сделала вывод, что это был эльф. Я просто даже не знала, как мне быть дальше: оставаться учиться в академии или нет? Выйти замуж за нелюбимого, и всю жизнь просто существовать бок о бок?

Я почувствовала его появление, когда было далеко уже было далеко за полночь.

– Рианна, - тихо позвал он, я же даже не отозвалась, у меня просто не было уже сил, выплакав столько слез. – Давай поговорим, пожалуйста! – он стоял прямо за моей спиной.

– О чем лорд Дамистер? О том, как я прождала вчера Вас почти три часа, поверив в какую-то сказку или о том, как не спала до рассвета, переживая, что с Вами что-то случилось, или все же о том, как с утра Вы могли принять леди Хелен, но меня так и не пустили в Ваш кабинет? – мои нервы сдали и я стала переходить на повышенный тон, резко повернувшись к нему.

– Рианна, выслушай меня же! – закричал он.

– Не хочу! Леди Хелен можете теперь сказки рассказывать, а с меня хватит! – теперь и я закричала на него, а он стоял и молчал, но его глаза сузились от злости.

– Наверное, ты права! У меня нет вечности, как у эльфа, чтобы дожидаться, когда ты наконец-то повзрослеешь окончательно, и с тебя сойдет вся эта спесь! Тебе все кажется, что весь мир вертится вокруг тебя одной? Позволь тебя разочаровать, но это не так, и со временем ты поймешь, хотя, может и нет! И ты права в том, что Хелен меня всегда понимает, и не обвиняет во всех своих бедах на каждом шагу, как это делаешь ты! Прощай, Рианна! – он не кричал, а говорил это таким леденящим голосом, что мне замораживало душу.

– И Вам всего доброго, лорд Дамистер! – проговорила, стараясь сохранять спокойствие, после чего он исчез, а я снова проплакала до рассвета, но самое ужасное было еще и в том, что завтра стояла лекция по некромантии в расписании под его предводительством, и не знала, стоит ли мне на нее идти?

Невзирая на огромную боль в сердце, мне пришлось заставить себя улыбаться, чтобы не задавали лишних вопросов, ни Герберт, который на меня изучающе посмотрел, стоило мне появиться на утренней тренировке, ни другие мои одногруппники. Про эльфа же был отдельный разговор, я теперь и сама не знала, как посмотреть ему в глаза после того, как он был во всем прав.