Дядя Алик исчез. Через минуту, сквозь обитую ржавой марлей форточку было слышно:

– Выпустили?!

– Выпустили!

Потом радостная возня, собачий лай.

– Со мной мои друзья, мученики.

Тут же в окне проявилась женская кудрявая физиономия.

– Ребята, заходите!

Алик открыл дверь.

– Прошу вас, это – Муза.

– Ой, не разувайтесь, как я рада!

Толстая некрасивая Муза схватила Настю и Алину за локти и усадила в кресло.

– Девушкам почетное место, как я рада!

Остальные расселись на диване, Алик носился за Музой, помогая ей таскать из кухни чашки, ложечки, блюдца, расставлять это все на столе.

– Сейчас будем чай пить!

Собаки, запертые в соседней комнате, царапали дверь, Настя разглядывала квартиру. Вонючий коридор с плешивым линолеумом, две кепки на вешалке, гора собачьих поводков на стиральной машине, пустой сервант, деревянный телевизор, задумчивые лица в отражении антикварного зеркала.

Наконец хозяйка принесла чайник, хлопнула по двери собакам, те сразу притихли, стала разливать кипяток, капнула заварки в каждую кружку.

– Твои друзья хотят сосисок, я только с рынка?

Все хором отказались:

– Спаси-и-ибо…

Альберт подвинул Насте большую чашку с обсосанной каемкой и весело подмигнул:

– А Коля чай будет?

Муза пожала плечами:

– Он спал, сейчас спрошу.

Распахнула еще одну дверь, уже третей по счету комнаты, было слышно, как она там открывает окно.

– Навонял…

Тишина. Все уставились на дверной проем.

– Ну, ты идешь чай пить? Алик пришел с друзьями.

– Мяса купила?

– Сосисок взяла.

Хрустнул диван, шорох ног в поисках тапочек, твердые шаги, и показался он.

– Здравствуй, Альберт, здравствуйте друзья.

Если минуту назад было тихо, то сейчас, казалось, погасло все. Заткнулись часы, околели голуби за окном, заглохли машины на улице.

Мужчина подошел к Алику, поздоровался с ним за руку. Одна голова на длинной, слегка выгнутой вбок шее разглядывала компанию, вторая спала на плече. У этой второй, слюна изо рта повисла на груди словно аксельбант, шевелилось ухо. Алик удовлетворенно обвел взглядом публику.

– Разбуди Миху-то.

Коля подергал плечом.

– Мишаня, вставай, похмелиться хош?

Алина теребила Настю за рукав:

– Ну, что там, а? Чего молчишь?

– Хорошо, что ты слепая…

Коля недобро посмотрел в их сторону. И тут дядя Боря бзданул невероятным оттенком звучания, будто брезент порвали. Снова залаяли собаки. Вторая голова распахнула один глаз, словно змея, ускользнула за воротник, остался торчать маленький острый кадык.

– Вы напугали его! Девушка, телефон уберите! Так, Альберт, кто эти люди? Вон отсюда!

Вышибая двери парадной, клубком выкатились на улицу.

– Разве это друзья! Вам, что, цирк здесь?!

– Он сейчас собак спустит, сюда!

– Чудище!

– В лес! Там не найдут! За мной!

Рванули по тропинкам вслед за Альбертом. Бежали недолго на центральной аллее парка рухнули на заснеженную скамейку, всех трясло больше от смеха.

– Уф.

– Все, больше не могу.

Собак не слышно, где-то далеко шумела улица, звенели трамваи на проспекте Науки. Желтые, оранжевые, красные полуголые деревья прямо на глазах, под уговором снегопада, прощались с остатками своего оперения.

Настя позвонила маме Алины.

– Да. Играем в мячик. Нам очень весело…

Из кустов выскочила запыхавшаяся тетя Муза.

– Мужчины, постойте!

Она отозвала Алика в сторону, они о чем-то спорили

– Я ждала тебя!

Аля, седовласый мальчик, слушал, печально кивал головой, потом вернулся к скамейке:

– Товарищи! Муза приглашает всех к себе в гости.

– Ура! Надо срочно выпить.

Виктор брякнул по струнам и все хором запели:

– Пустынной улицей вдвоем с тобой куда-то мы идем, я курю, а ты конфетки ешь! И светят фонари давно, ты говоришь – пойдем в кино, а я тебя зову в кабак конечно…

Пересекли кладбище, Муза с кем-то поздоровалась у церкви. Компания притормозила у «Пятерочки» за кладбищенскими воротами. Все скинулись у кого сколько было, в магазине Алину посадили на подоконник, Муза с Альбертом пошли выбирать водку и закуску, Настя заняла очередь в кассу, Цой с дядей Борей притормозили у киоска «Телефоны и планшеты Б/У».

Гремя пакетами, опять спустились к пятиэтажкам. Квартира такая же как у Коли – Миши, только на третьем этаже, хозяйка включила телевизор, переоделась в соседней комнате в лосины и кофту, ушла с пакетами на кухню.