Он всунул в ладонь Киры небольшую коробочку. Открыв ее, она ахнула – это был золотой браслет с алмазами и рубинами, по виду старинный. Кира разбиралась в камнях и сразу же прикинула, что если браслет заложить в ломбард, то за квартиру можно будет уплатить сразу за несколько месяцев. Всю ее неприязнь как рукой сняло. Она растаяла и бросилась нэпману на шею.

– Что же ты нашел? – она не могла сдержать любопытства.

– Клад! Настоящий клад, который владельцы особняка замуровали в стене и не успели взять с собою в Париж! – воскликнул нэпман.

– Ух ты! Как здорово! Покажешь? – лукаво посмотрела на него Кира.

– Ну конечно! Собирайся, поедем. Особняк, кстати, я снял. Так что мы вместе можем там жить.

Расщедрившись, нэпман даже заказал персональный автомобиль. Кутаясь в облезлое манто из котика, Кира внимательно слушала. Нэпман был воодушевлен.

– Ну, часть камушков придется продать, – сказал он как бы между прочим, – запишем на тебя и скажем, что они твои. Так будет проще.

«Конечно проще, дурень старый, – думала при этом Кира, – так я тебе и отдала деньги! Камушки продам, а деньги возьму себе. Давно уже пора начать новую жизнь!»

«Конечно проще, кошелка тупая, – думал при этом нэпман. – Если ЧК сядет на хвост – камушки твои, я тут ни при чем. А когда тебя зацапают с частью клада, я с оставшимся благополучно сделаю ноги».

Так они и ехали в полном согласии, обнимаясь всю дорогу. Они остановились на Французском бульваре. Расплатившись с водителем, нэпман помог Кире выйти.

– Холодно, – поморщилась она. – Долго еще?

– Тут придется пройтись, – нэпман пошел вперед, указывая Кире путь. – Ветер с моря, потому и холодно.

– Какой страшный дом… – Она застыла перед особняком, не решаясь в него войти. – Какое-то место ужасов… Как ты умудрился в нем переночевать хоть одну ночь?

– На самом деле четыре ночи, – ответил нэпман. – Я заперся и все время искал клад. Простукивал все стены, особенно на втором этаже. И наконец нашел – в стене за камином.

– А как ты узнал про клад? – Кире действительно было интересно.

– Да так, встретился с одним… – нехотя начал нэпман, но потом воодушевился. – Было это в Харькове. Выпили, разговорились. Он мне и рассказал, что в этом доме служил, когда хозяева в Париж решили рвануть. Да не все успели. Кто-то смог, а кого-то перебил отряд, ворвавшийся в дом. Бои тогда были страшные в городе. А перед отъездом они часть денег и драгоценностей в стене спрятали. Думали, что скоро вернутся, что революция ненадолго. Многие так тогда делали. В общем, клад этот в стене. Так и лежал до сих пор.

– Как страшно… Почему же он сам не забрал клад, ну, тот, кто тебе рассказал? – поежилась Кира.

– Попал под поезд, – покосившись на нее, коротко ответил нэпман.

– В этом доме наверняка умерло много людей. Он такой зловещий… – Кира разглядывала все вокруг.

– Да уж… Умирали, как во всех старых домах. Время такое.

Они вошли внутрь. Истлевшие половицы застонали под их весом. Нэпман провел Киру в одну из комнат первого этажа. Он тщательно занавесил окна и зажег керосиновую лампу – электричества в особняке не было.

На столе стояла небольшая дамская шкатулка из резного красного дерева.

– Открой, – скомандовал нэпман.

Киру просто ослепило сияние драгоценных камней! Они были прекрасны – жемчуг, золото, камни… Ярко блестели золотые перстни и браслеты… Только нэпман знал, что это была только часть клада – основные богатства он припрятал, не собираясь открывать все свои карты.

– Ну, что, – улыбнулся он, обращаясь к Кире, – теперь ты будешь со мной?

– Ну конечно! Я уже давно люблю тебя! Ты мой любимый! – она бросилась ему на шею, сжала в жарком объятии. Кира была выше его на полголовы. И раньше этот факт был для нее отвратительным. Но теперь, казалось, этого она вообще не заметила.

– Подожди, – отстранил ее нэпман. – Я хочу тебе сказать… признаться, вернее… Я женат. В Нижнем Новгороде живет моя жена и трое детей…

– Это ничего, – прошептала Кира. – Разве может это быть помехой истинной любви? Мне все равно! Я ведь люблю тебя.

При этом она подумала: «лживый старый козел!»

«Шкура», – подумал нэпман.

Они вместе накрыли на стол. Нэпман достал припасы, оставшиеся со вчерашнего дня. На столе появилась копченая колбаса, балык, хорошее вино. Когда сели ужинать, Кира не могла себя сдержать: она ела с жадностью, буквально заглатывая огромные куски, и по-простонародному облизывала пальцы. Пили за настоящее и за будущее. Планы обоих были красочны, как радуга. И в этих планах у обоих точно не было друг друга.

Внезапно раздался резкий треск, как будто что-то стукнуло в раму окна. Кира вздрогнула, едва не уронив бокал с вином.

– Ветер, – попытался успокоить ее нэпман, – ветер бьет в старые рамы на втором этаже. Я уже слышал такое.

Но Кира уже чувствовала, что дом полон таинственных шорохов и звуков. Вслед за рамой раздался скрип половиц. Камин не горел, но вдруг ветер завыл в трубе. Казалось, сквозь стены можно было слышать, как бушует и свирепствует буйное море.

Ей стало не по себе. Все пугало ее в этом доме – от шорохов, скрипов и звуков, до глаз нэпмана, в которых она вдруг прочитала что-то очень неприятное. А что именно – сама себе не могла объяснить.