– Я знал, что ты мог стать Богоубийцей, – поправил он. – Мы все знали, что такая возможность существует. В конце концов, когда другой Богоубийца отошел в мир иной, его путь стал твоей судьбой.

Я бросил на него быстрый взгляд.

– О какой, черт возьми, судьбе ты говоришь?

Уголки губ нимфы приподнялись в загадочной улыбке.

– Ты очень многого не знаешь.

Я и сам не понимал, почему до сих пор не вышвырнул этого блестящего придурка из окна.

– Она любит тебя, – тихо сказал он. – Ты хоть понимаешь, что это значит?

Мое горло сжало спазмом. Сердце предательски забилось быстрее, а перед глазами встало ошеломленное выражение лица Джози в тот момент, когда я признался, что питался ее эфиром. Я видел ее после того, как прикончил Атланта и чуть не размазал по стенке Эйдена. Ее и эти светло-каштановые волосы, которые спадали на ее прекрасное лицо, пока она била меня клинком, смазанным кровью Пегаса.

Я видел, как она смотрела на меня и как она меня не узнавала. А потом я вдруг понял, что моя темная сущность прекрасно понимала, что я мог с ней сделать.

Закрыв глаза, я тихо выругался. Я не хотел больше с ней видеться.

– Нет, – пробормотал нимфа, ответив на свой же вопрос. – Ты не понимаешь, что такое любовь. – Он многозначительно посмотрел на меня. – Но поймешь.

Проведя рукой по подбородку, я открыл глаза и уставился на океан. Мимо нас по шоссе проносились машины.

– Я спрошу еще раз. Чего тебе надо?

– Ответь, что значит «быть Богоубийцей»?

– Убивать всех подряд?

– Неразумный ответ. И я не хотел тебя задеть, не подумай. Знание того, на что ты способен, существует глубоко внутри тебя. Именно оно вызвало твое пробуждение.

Не знание пробудило во мне силу, а темное… «нечто».

– Ты сделал свой выбор, – снова сказал он.

– Да, – ответил я. – Я не могу… не могу быть ни с кем из них.

Скрипнув кожаным сиденьем, нимфа склонился ко мне. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он очень близко.

– И ты знаешь, куда хочешь отправиться? – Когда я не ответил, он спросил: – Зачем тебе ехать туда на машине?

Покосившись на него, я поднял брови.

– Потому что я решил сначала проехаться, а потом мне придется туда лететь.

Ярко-красные губы нимфы изогнулись в улыбке.

– Ты – Богоубийца, тебе нужно лишь представить пункт назначения, и в следующую секунду ты будешь на месте.

Я уставился на него.

– Прикалываешься?

– Попробуй. – Он откинулся назад, его глаза сверкали, словно драгоценные камни. – И узнаешь, что ты способен не только на убийство, а на гораздо большее.

Первым моим желанием было просто ударить нимфу по горлу прямо через дверцу машины, но я решил ему подыграть.

– На что, например?

– Например, на создание жизни.

У меня вырвался резкий смешок.

– Ага, ты в одной секунде от прекращения существования.

– Попробуй, – уговаривал он, не выказав ни малейшего страха. – Представь, куда ты хочешь отправиться. Попробуй всего один раз.

Бросив на него свирепый взгляд, я покачал головой, но все же послушался. Даже не знаю, почему. Я представил себе скалистые берега и сине-зеленое море и практически почувствовал лучи солнца на своей коже, но это было еще не все. В голове зазвучал голос, который показался мне похожим на мой, однако мне он не принадлежал.

Он сказал, куда мне нужно отправиться. На Андрос.

Ощутив кожей тепло, я открыл глаза.

– Твою…

От потрясения у меня пропал голос. Я не сидел внутри внедорожника. Сделав шаг назад, я осознал, что смотрю на пенистое море – море, которое я не видел годами. У меня отвисла челюсть. Это невозможно. Должно быть, это галлюцинация.

– Вот видишь, – сказал нимфа, и я шарахнулся в сторону. Он стоял рядом со мной. – Ты способен на многое, Богоубийца.

Я покачал головой.

– Я не… Как такое возможно?

Нимфа повернулся к океану, а затем вдруг поднял руки и развел их в стороны.

– Возможно все.

Окружающая обстановка не могла быть настоящей, но, обернувшись, я понял… Боги милостивые, все абсолютно реально, меньше чем за секунду я оказался за полмира от Джози. Я едва мог принять это.

Мы с нимфой стояли на тонкой полоске белого песка и смотрели на скалы Андроса, самого северного острова на Кикладах. Гористый и окруженный плодородными долинами, где я в детстве воровал фрукты, он казался диким и совершенно пустым.