– Да вы что спятили! Такое придумать, чтобы я навредил нашей стране. Нет, такого не может быть!

– Ну, что может быть, что не может быть, разберёмся. Следуйте за мной.

– Куда это ещё следовать?

– Ко мне. Напишите объяснительную, а там начальство решит, что с вами делать.

Больше в КБ Александра Ивановича не видели. Нет, его не расстреляли, как это делалось в приснопамятные тридцатые годы двадцатого столетия. Все-таки уже были тихие, спокойные семидесятые.

Александра Ивановича именно тихо и уволили из КБ, сняли все награды и звания, быстро осудили на десять лет без права переписки и отправили в спецколонию строгого режима.

Прошло шесть лет. В КБ затеяли большой ремонт. Дошла очередь и до помещения отдела, который некогда возглавлял Александр Иванович. Выносили все стулья, столы, полки, шкафы. Начали с пола снимать линолеум.

– Эй, работнички! Тут бумага какая-то валяется. Видимо, слетела со стола и скользнула под линолеум. Раньше ведь линолеум просто стелили, не склеивали, вот она могла и юркнуть под него. Смотрите, здесь штамп какой-то стоит – «Совершенно секретно».

– Ребята! Да это же тот документ, который Александр Иванович потерял. Помните? Надо бежать, показывать, вызволять Александра Ивановича!

Побежали. Показали. Стали разбираться. Назначили специальную проверку.

За шесть лет в КБ многое изменилось, скоропостижно скончался генеральный конструктор, сменились все заместители и начальники отделов. Вместо генерального конструктора, академика, дважды Героя страны, был назначен секретарь парткома, по совместительству – муж дочери руководителя одного из главков в вышестоящем министерстве.

Новый начальник секретного отдела посмотрел на утерянный документ, полез в какие-то бумаги и с удивлением сообщил:

– А ведь документ зря засекретили. Здесь не только не надо было ставить гриф «Совершенно секретно», но и просто «Секретно». Ещё лет десять тому назад, на переговорах с американцами по заключению Договора об ограничении систем противоракетной обороны было открыто всему миру, сколько у нас таких ракет на вооружении. Эти цифры, как соответствующие и американские, фигурировали в газетах всех стран. С того момента ведь и началась эпоха разоружения.

Друзья и ученики Александра Ивановича стали добиваться пересмотра дела и его освобождения. Новое руководство КБ такой энтузиазм не поддержало, нарушение-то всё равно было, за нарушения надо отвечать. Но друзья и ученики были настойчивы в своём стремлении вернуть Александра Ивановича.

Дело всё-таки стали пересматривать. Пересматривали. Пересмотрели. Через три года решение того суда отменили. Посадили за месяц, на пересмотр ушло три года.

Из места заключения пришёл неожиданный ответ: «Решение … суда, номер … от … об освобождении А.И. … исполнить невозможно, так как в списках заключённых таковой не значится». Как так? Запросили КГБ о судьбе Александра Ивановича. Выяснилось, что ещё в первый месяц после прибытия в спецколонию он покончил с собой. И никто не знал. Даже родственники.

Это были не приснопамятные тридцатые годы двадцатого столетия.

Это были тихие, спокойные семидесятые.

Березина Галина Сергеевна. Родилась и выросла в г. Рыбинск, Ярославской области. По образованию техник-механик по сборке и ремонту авиационных двигателей. Много лет отработала на авиационном предприятии в Бюро технического контроля. На данный момент занимается предпринимательской деятельностью. Замужем. Двое детей. Свои первые произведения опубликовала в 2013 году. В 2016 году окончила литературные курсы при Интернациональном Союзе писателей.

Семен Коробков всё делал не спеша и не принимал необдуманных решений. Именно поэтому в свои тридцать пять он был холостяком. Для женитьбы Сёма окончательно созрел лишь несколько дней назад, а вчера сделал предложение давней подруге. До сих пор их отношения были неопределенными, и чтобы подтвердить серьезность намерений, он вручил избраннице кольцо с бриллиантом, выбирая которое, провел в ювелирном магазине полдня. С ответом он не торопил. Алена наверняка захочет свадьбу, а может, и свадебное путешествие. При некоторой скупости, расходы, связанные с предстоящим торжеством, Семен считал вполне оправданными. Но деньги лежали в банке под хорошие проценты, и упускать выгоду не хотелось. Так что у Алены есть время немного подумать.

Сема с гордостью окинул взглядом просторную квартиру. Жильё для себя он выбирал долго, но и результат теперь радовал: лучший район Ярославля, дом новый, третий этаж. Конечно, квартира требовала женской руки: занавесочки, цветочки, уют, одним словом. Но это уже забота будущей жены. Больше всего Семен Коробков ценил в женщинах хороший вкус и аккуратность и считал, что не ошибся в выборе. Наклонившись, он поднял с пола несколько кружочков конфетти. Наверняка, принес их с корпоратива. Густые темные брови сомкнулись у переносицы, синие глаза приобрели почти черный цвет. Именно это мероприятие подтолкнуло его, Семена, к решительным действиям. До сих пор неприятно вспоминать, как в разгар веселья девушки-сослуживицы принялись вручать мужской половине картонные золотые медали с надписями. Ему досталась награда «завидный жених» Намек девушек был достаточно ясен: у него, интересного молодого человека, есть все: хорошо оплачиваемая работа, новая квартира, дорогая машина, для полного счастья не хватает только жены. В ответ на остроумную шутку, Семен растянул узкие губы в улыбке, испытав при этом неприятное ощущение, будто кто-то обломанным ногтем ковырнул в его душе. Перед женщинами он комплексовал. Нет, конечно, сделать комплимент или развлечь приятной беседой Сема мог. Умел рассказать анекдот или смешно пошутить. Но, оставшись с дамой наедине, терялся. Уверенность в себе куда-то испарялась. Он словно превращался в неопытного подростка. Потому, до близких, а тем более серьезных отношений, доходило редко. Он знал, последнее время этот факт среди наблюдательных сослуживцев стал вызывать кривотолки. Да, Семен и сам понимал: пора прибиваться к какому-нибудь берегу. Новогодняя шутка послужила лишь своеобразным толчком.