...Старший сержант Поздняков открыл глаза и понял, что давнее дело приснилось ему не просто так – погода менялась. Болели пальцы на руках, раскалывалась голова, толстенными иголками кололо в спине. Да и обе пулевые отметины ритмично пульсировали. Ритм, правда, был какой-то дурацкий, словно отчитывал его не привычный, пусть даже и невидимый хронометр, а опытный пулеметчик, отсекающий очереди. «Двадцать два, двадцать два»…

– Да уж, - сказал сам себе сержант, - проще вас, Александр Степанович, нового сделать, чем старого вылечить…

Кое-как поднявшись, Поздняков утвердился на ногах. Подергал конечностями минут пять в имитации утренней зарядки – на что более серьезное здоровья и настроения не хватало.

– Дяденька полиционер, подарите пистолет на минутку, я застрелюсь, вы назад и заберете, - вспомнилась старая шутка, когда застегнул ремень на утепленных штанах.

– А то здесь, кердык, как холодно… - добавил сержант, глядя на табло градусника. Окон в маленьком, но отдельном кубрике не было, поэтому внешняя температура выводилась на мониторчик централизовано. Чтобы личный состав спросонья не перепутал, и не выскочил наружу в одних труселях. Те, хоть и термобельем обозваны, но от забортных минусов помогут слабо. Разве что, отмороженное далеко не упадет – найдется легко. С другой стороны, нефиг личному составу снаружи бегать в свободное время. Шарахаться там, кроме как по служебным делам, совершенно незачем.

Поздняков подошел к санузлу, щелкнул выключателем. Генераторы работали на «отлично», и освещение не мигало. Старший сержант хмыкнул, вспомнив тусклое дергающееся пятно света перед глазами, что осталось воспоминанием о первых трех сутках после неудачной перестрелки под Агробазой, крохотным селом, в котором даже какие-то родственники до войны водились. Разбежались, наверное, в разные стороны. Та линия семейная, всегда хитрожопая была до полного безобразия. Ну то ладно. Зато мы тогда остатки аэродрома, где еще при Союзе транспортники базировались, разнесли вдрызг!

Поздняков задумчиво оглядел отражение в зеркале и скептически хмыкнул. Морда помятая, точно бухал три дня, или на «полевых» месяц бродил.

В службе много минусов. В число последних, входила необходимость постоянно терзать помороженное лицо бритьем. Блин, мы же полярники, по большому счету! На льдине живем! Тут бы бороды отращивать! Тактические и дедморозовские. Был бы командиром, приказом по части запретил бы это садистское бритье напрочь! И энергия зря тратится, и холоднее с «босой» мордой. Да еще и проклятия петровских времен вспомнил бы - насчет голых физиономий, кои яко у котов и псов. Но супротив командирского произвола не попрешь!

Поздняков скривился, вспомнив нынешнего своего самого главного начальника. Майора спихнули на “Кушку” вроде как на повышение – мол, на передовых рубежах, и все такое! Но любой, кто смотрел, чем положено, а не жопой, видел в майорских глазах невысказанную лютую тоску по московскому муравейнику. Лично сам сержант, несколько не самых лучших лет проживший в Москве, столицу недолюбливал, признавая разве что краткие туристические набеги в познавательных целях. Но тосковать по той суете?! Да ну нафиг! А майору нравилось. И злобную свою ностальгию по далекой столице, выплескивал он на подчиненных, заставляя, порой, вспоминать о славных «махновских» временах, когда неверно поставивший себя командир, вполне мог получить пулю. И даже не всегда в спину.

Тихонько зажужжала бритва. Плеснуть в рожу чуть теплой воды, что течет тоненькой струйкой из крана, и можно выдвигаться для несения службы. Сперва, конечно, в столовую заглянув. Руководить личным составом на голодный желудок – занятие для юных лейтенантов, а не для старого опытного человека, что не так давно перешагнул отметку «тридцать пять»! Да и от раскалывающейся головы хорошо пожрать, запив кофейком – первейшее дело!

«Заборт» встретил хлестким ударом ветра в лицо. Поздняков выругался, сплюнув набившуюся в рот снежную крупу, подтянул повыше “Пингвина”, закрыв флисовым шарфом свежевыскобленные щеки, и двинулся дальше. Когда проект ССП-19[1] разрабатывали, то в планы закладывалась возможность передвигаться по всей территории базы, не выходя наружу. Жилые и технические модули соединяли хитрые тамбура, по сложности сравнимые с применяемыми в подплаве. А что, сходства, на самом деле, гораздо больше, чем отличий. Основное - холод убивает медленнее струи воды, рвущейся сквозь обшивку на глубине... Зато столь же надежно.

Но, как оказалось на практике, гораздо проще перебегать снаружи, чем обходить по кругу. А когда натянули леера, вообще хорошо стало! Встегнулся карабинчиком, и беги себе - никакой ураган не унесет.

Сегодня ветра не было, наоборот, светило солнце, и снег тихонько поскрипывал под ногами. Ночью никто не дергал, а значит, что никаких происшествий и прочих пакостей не произошло. Американский спецназ, надо полагать, сожран по пути медведями и морскими леопардами, а южноафриканский вообще замерз сразу после выброски. Да и фауна не проявляла своей звериной натуры, и не пыталась покопаться на свалке. Интересно, есть ли в Арктике морские леопарды? Должны вроде бы… Ладно, то все фигня, и можно уточнить потом. Главное, что незамедлительное прибытие в модуль, выделенный под караулку, не требуется.

За мыслями короткая дорога кончилась, не успев ни надоесть, ни выморозить до зубовного стука.

Столовая встретила тишиной. Что, в принципе, и не удивительно. По штатке, на любом ССП личного состава меньше полусотни. Соответственно, организовать процесс так, чтобы на ограниченном пространстве пятачка, отвоеванного у Севера, личный состав друг другу на головы не наступал, довольно просто.

– Здоров, Степаныч! – поприветствовал от стойки раздачи повар Димка, дружелюбно махнув черпаком.
– Подходи, не стесняйся.