Он не понимал откуда, но он знал, что у парня осталось всего около сорока семи секунд.

С лестницы раздались быстрые шаги. С трясущимися руками Рид бросился к открытому проходу и прижался к стене. Первым делом он увидел пистолет, который сразу распознал – Беретта 92 FS. Затем появилась рука и торс. Рид резко повернулся, сгибом локтя выбил оружие и ударил подставкой для лезвий, попав между ребрами соперника. Лезвие пронзило сердце. Мужчина закричал и рухнул на пол.

Наступила тишина.

Рид пошатнулся. Его дыхание стало похоже на яростные глотки воздуха.

– Господи, – выдохнул он. – О, Боже.

Он только что убил, точнее зверски расправился с четырьмя мужчинами всего за несколько секунд. Хуже всего то, что это было сделано автоматически, на уровне рефлексов, словно прокатился на велосипеде. Или то, как он внезапно заговорил по-арабски. Или же момент, когда он понял, что в курсе судьбы шейха.

Он был профессором. У него были воспоминания. У него были дети. Карьера. Но его тело также явно знало, как бороться, даже если он сам не умел. Он знал, как выбраться из оков. Он знал, куда нанести смертельный удар.

– Что со мной происходит? – прошептал Рид.

Он на мгновение закрыл глаза, чувствуя как подступает тошнота. На его руках в буквальном смысле слова была кровь. Кровь на одежде. Постепенно, как только начал понижаться уровень адреналина, он стал ощущать боль в конечностях от того, что столько времени провел без движения. Лодыжка все еще пульсировала от падения на терассе. Ему порезали ногу. Была открытая рана возле уха.

Он даже не хотел думать о том, как выглядит его лицо.

«Убирайся отсюда, – прокричал внутренний голос. – Могут прийти и другие».

– Хорошо, – произнес вслух Рид, будто соглашался с кем-то еще в этой комнате. Он успокоил дыхание, насколько это было возможно, и осмотрелся. Его витающий взгляд падал на определенные предметы. Беретта. Что-то прямоугольное в кармане допрашивающего араба. Странная метка на шее верзилы.

Он опустился на колени рядом с огромным мужчиной и уставился на шрам. Размером с монетку в десять центов, он располагался возле челюсти и был частично скрыт бородой. Он был скорее похож на метку или клеймо и напоминал какой-то символ, букву из другого алфавита. Но Рид не узнал его и решил потратить несколько секунд, запоминая.

Затем Лоусон бросился к карману мертвого дознавателя и обнаружил там старинный сотовый телефон.

«Кажется, одноразовый», – пронеслось в голове.

В заднем кармане самого высокого парня он обнаружил клочок разорванной белой бумаги, угол которой был пропитан кровью. Неразборчивым почерком, больше напоминавшем каракули ребенка, был указан ряд цифр, начинавшийся с 963 – код Сирии для международных звонков.

Ни у одного из нападавших не было при себе никаких документов, но у потенциального стрелка имелась при себе толстая пачка евро банкнот, явно состоящая из нескольких тысяч. Рид положил ее в карман, а затем подобрал и Беретту. Ощущение пистолета в руке казалось вполне естественным.Девятимиллиметровый калибр. Магазин на пятнадцать патронов. Ствол сто двадцать пять миллиметров.

Его руки легким движением вытащили обойму, словно кто-то помогал. Тринадцать патронов. Он засунул ее обратно и взвел курок.

Наконец, он убрался оттуда.

За толстой стальной дверью находился грязный зал, который заканчивался лестницей, ведущей наверх. Оттуда пробивался дневной свет. Рид осторожно поднялся, держа наготове пистолет, но ничего не было слышно. Воздух стал прохладнее.

Он оказался в маленькой грязной кухне с отшелушивающейся от стен краской и горой грязных тарелок в раковине. Окна были полупрозрачными от жира. Радиатор в углу не работал.

Рид проверил оставшуюся часть маленького дома. Кроме четырех трупов, лежащих в подвале, там никого не было. Единственная ванная комната находилась в гораздо худшем состоянии, нежели кухня, но Рид обнаружил там аптечку. Он не рискнул посмотреть на себя в зеркало, но попытался максимально отмыть лицо и шею от крови. Все с головы до ног жгло, болело и горело. Срок годности антисептика, который Лоусон отыскал среди всей этой грязи, истек три года назад, но он все же воспользовался им, вздрагивая от каждого прикосновения к открытым ранам.

Затем он уселся на унитаз и взялся руками за голову, беря передышку перед следующим шагом.

«Ты можешь уйти отсюда, – сказал он себе. – У тебя есть деньги. Езжай в аэропорт. Нет, у тебя нет паспорта. Иди в посольство. Или найди консула. Но...»

Но он только что убил четверых и его собственная кровь была разлита по всему подвалу. И была еще иная, более насущная проблема.

– Я не знаю, кто я такой, – пробормотал он вслух.

Все эти вспышки, видения, всплывающие в его памяти, явно шли из подсознания. Его воспоминания. Но он никогда, никогда бы не стал поступать так. Подавитель памяти, как сказал ведущий допрос. Это вообще возможно? Он снова подумал о своих девочках. Были ли они в безопасности? Были ли они напуганы? Были ли они... его?