— Что это мы всё обо мне и обо мне, — стараясь избавиться от смущения, музыкант вернулся в кресло и пытливо уставился на Тарлайна. — Ты мне лучше расскажи, друг, как поживает твоё проклятие. Я вижу, ты наконец-то нашёл средство избавления от него?

— Меня не устраивает такой вариант.

— Ну и дурак! — в сердцах воскликнул орк. — Был бы ты обычным оборотнем, я б понимал. Мол, мозг не желает смириться с тем, чего требует зверь… или как это у вас называется? Но ты же полукровка! Всё осознанно, всё по твоему желанию. Сработало! Так почему бы раз и навсегда не избавиться от того, что тебе так мешает? Между прочим, будь я на твоём месте…

— Ты не на моём месте, — прервал его Тарлайн. — И совершенно не умеешь нести ответственность за свои поступки. Моё проклятие мне совсем не мешает. Не настолько, чтобы я ради него использовал другого человека.

Дрогар закатил глаза. У него было своё мнение относительно использования кого бы то ни было, но никогда Дэррэйн к его мнению не прислушивался, только отмахивался или даже возмущался.

— Вот скажи, неужели тебе совсем-совсем не хочется? — устало спросил орк. — Даже соблазнов нет, что ли?

— Есть, — покачал головой Тарлайн. — В том-то и дело, что есть. Но я тебе уже сказал, что пользоваться этим вариантом не стану. И портить кому-то жизнь ради того, чтобы избавиться от мелкого неудобства, тем более. Я ж не при смерти! Парочка бесконтрольных превращений в месяц — это типично для всех оборотней…

— О да! — закатил глаза орк. — Особенно в том виде, в котором у тебя это происходит! И в таком возрасте, с таким уровнем контроля! Дурак ты, Тар, честное слово. Тебе судьба свою помощь сама предлагает, а ты от неё отмахиваешься!

— Чья б мычала, — хмыкнул Тарлайн. — Или тебе напомнить?..

В ответ орк только зажал голову руками.

— Не хочу тебя слушать! Это уже пройденный этап моей жизни, оставивший серьёзное пятно на моей репутации порядочного человека!

— Не буду напоминать, что ты не человек, — скривился Тарлайн, — но скажу точно: ты совершенно не порядочный.

Это замечание, кажется, даже не расстроило орка. Он принялся насвистывать какую-то мелодию, и Тарлайн тоскливо заметил, что вазон, уже почти заморенный отсутствием полива, ожил, расправил листву и начал расти.

Началось! Каждый раз, когда Дрогару нечего было делать, он принимался направо и налево оживлять растения. То плющом весь Змеиный Замок затянет, то Тильда проснётся под куполом из роз и на соответствующем ложе, вся исколотая и злая, и устроит внеплановый мониторинг на уроках, то ещё какую-то ерунду сделает, а потом разгребай за ним последствия…

— Прекрати! — не выдержал всё-таки Дэррэйн. — От тебя одни проблемы и никакой пользы, Дрогар. Ты станешь когда-нибудь серьёзнее или нет?

Кажется, это прозвучало в достаточной мере обидно, потому что орк вдруг замер и удивлённо уставился на своего друга. Все предыдущие резкие фразы спокойно пролетали мимо его ушей, а эта вдруг задела и заставила обиженно нахмуриться.

Маленький ребёнок, право слово…

— Я вполне серьёзен, — ответил, всё так же дуясь, Дрогар. — И вообще, у меня, может быть, серьёзные намерения. Я впервые в жизни испытываю такие высокие чувства…

— Ты рассказываешь об этом каждой своей любовнице. Кто на этот раз?

Орк не ответил. Вероятно, дама его сердца была всё-таки чуточку ценнее других. О предыдущих Дрогар трепал языком направо и налево, и о его секретной связи с одной высокопоставленной дамой знали даже глухие и слепые. И краткосрочные запрещённые романы с адептками тоже почти не скрывал, разве что позволял себе немного меньше.

Что женщины находили в этом орке? Музыкальная магия, конечно, была очень привлекательной чертой его дара, но в остальном — орк как орк. Но, впрочем, как минимум половина сильно одарённых человечек, у которых были отношения с Дрогаром, надеялись на полукровку-ребёнка. Гадкая тенденция, когда будущие матери готовы распрощаться с рассудком своего нерождённого малыша, лишь бы только он был сильнее магически. Тарлайн никогда не понимал, что именно подталкивало их к настолько абсурдным связям, но и не осуждал — в конце концов, его родители были отнюдь не примером для подражания. Особенно отец.

— Скажи, — Дрогар явно пытался сменить тему, — а ты что, так и думаешь до конца своих дней страдать от проклятия? Даже не попытаешься его снять? Может быть, твоё лекарство будет совсем не против?

— Вот когда моё лекарство будет не только не против, а даже и за, причём не только ради моего исцеления — тогда я об этом и подумаю, — Тарлайн скрестил руки на груди. — И прекрати поднимать эту тему раз за разом. Может быть, я найду возможность избавиться от этой гадости без постороннего участия, самостоятельно.