Он ведет меня вверх по лестнице, выполненной из того же белого мрамора, что пол в холле. Наверху перед нами появляется развилка из трех коридоров: слева, справа и прямо перед нами. Он идет прямо, не останавливаясь, и ведет меня по длинному коридору. Все стены украшены картинами, которые выглядят так, будто должны находиться в музее. В конце коридора находятся двойные черные двери, высота которых, должно быть, около трех метров.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — повторяю я, стараясь вложить в эти слова больше силы.

Его пальцы сжимают мои. Внезапно он поворачивается ко мне лицом, и я сталкиваюсь с его каменной грудью. Я поднимаю взгляд и вижу, что он улыбается. Интересно, что сделало его таким счастливым.

— Прекрати улыбаться, я серьезно. Тебе придется меня заставить, — кричу я.

У меня перехватывает дыхание, когда до меня доходит, что я кричу на него. Медленно отступаю назад, боясь, что он может ударить меня или что-то еще, хоть он и не давал повода подумать, что может сделать подобное. На самом деле, когда я увидела его у своей двери сегодня, то почувствовала комфорт. Как бы безумно это ни звучало, при том, что я знаю, кто он такой.

Что, если он из тех людей, которые нестабильны в своем настроении? Которые переходят от одной крайности в другую. У меня был такой кузен, и я делала все возможное, чтобы держаться от него подальше. С такими людьми никогда не знаешь, чего ожидать, и я боюсь, что Сальваторе может оказаться именно таким.

— Я улыбаюсь, потому что уже так далеко зашел.

Понятия не имею, о чем он говорит. Сальваторе обхватывает меня рукой за талию, сокращая расстояние, которое я пыталась между нами создать. Он наклоняется достаточно медленно, чтобы я могла понять его намерения, но стою спокойно, когда его губы прижимаются к моим.

Я думала, что это будет жестко и грубо, но это не так. Его губы соприкасаются с моими, и он закрывает глаза. Я держу свои глаза открытым и смотрю на него, не желая ничего пропустить. Его губы такие мягкие и безумно сладкие, и он целует меня так нежно, будто я хрустальная. Затем я чувствую его теплый язык между моими губами.

Я подаюсь ему навстречу, потому что темная часть меня хочет знать, каков он на вкус. От него так и веет силой, и я должна знать, есть ли это в его поцелуе. Когда его язык касается моего, мои глаза закрываются, и я растворяюсь в нем. Я прижимаю ладони к его груди, пальцами сжимая рубашку. Между нами нет ни сантиметра свободного пространства, но мне нужно, чтобы он стал еще ближе.

Он стонет мне в рот, и это придает мне сил. Я заставила его отреагировать на меня, я доставляю ему удовольствие.

Мгновенно открываю глаза, когда понимаю, что делаю. Не так давно я сказала ему, что не буду заниматься с ним сексом, а теперь целую его. Я со всей силы отталкиваю его от себя. Лучше прекратить это сейчас и не заходить слишком далеко.

Сальваторе отстраняется и открывает глаза. Они наполнены похотью и голодом. Ухмылка играет на его губах, и, черт возьми, он выглядит прекрасно. Слишком прекрасно, потому что думать я могу лишь о том, как бы снова прижаться к нему всем телом. Я едва себя контролирую, но каким-то образом все же сдерживаюсь.

Прижимаю пальцы к губам, все еще ощущая поцелуй. Меня никогда раньше не целовали. И это было намного лучше, чем я себе представляла. Лучше, чем смела мечтать.

— Пойдем, ангел. — Он снова берет меня за руку, переплетая наши пальцы.

Когда мы подходим к двухстворчатой двери, он отпирает ее ключом, а затем распахивает створки, открывая вид на огромную спальню.

Первое, что я замечаю, — кровать, которая, должно быть, больше, чем королевского размера. Она огромная. Зачем вообще кому-то настолько большая кровать? Мы заходим в комнату, и я слышу, как Сальваторе закрывает за нами дверь.

— Это будет наша комната, — говорит он мне.

— Наша? — переспрашиваю я. — Я сказала, что не буду…

— Ты будешь спать со мной в постели каждую ночь, когда я здесь.

Его взгляд так и говорит, что это не обсуждается. Тогда, как ни странно, мне интересно, как часто он ночует дома?

— В гардеробной есть одежда. — Он указывает на дверь. — Ванная комната находится там. — Он указывает на другие двойные двери. — Освежись. Я вернусь через несколько минут, чтобы забрать тебя на ужин.

Он подходит ко мне, наклоняясь, и я знаю, что он хочет поцеловать меня. Я отскакиваю от него и вижу, как его ноздри раздуваются. Точно могу сказать, что ему не нравятся мои действия.

— Я никогда не причиню тебе вреда, — говорит он мне, но я не отвечаю.

Мне нечего сказать. Можно говорить что угодно, но он похитил меня. Возможно, он не причинит мне физического вреда, но только время покажет его истинную натуру.

Он делает глубокий вдох и проводит рукой по волосам:

— Со временем ты все поймешь. Теперь делай, как я сказал. Я знаю, что ты скорее всего голодна.