Вася прошёл в комнату и выдернул шнур питания магнитофона-ведёрника из сети электропитания.

– Э, блин, ты чё! – сразу же забыковала растрёпанная мадам и пошла на Васю с видом разъярившейся тигрицы.

– Меня зовут Василий Иванович Кузнецов. Доктор скорой и неотложной помощи. Вы обращались в оперативную службу 03?

– Какую на хрен три? – с удивлением переспросила тигрица, в шаге остановившись от Василия.

– Что беспокоит Вас? Вы нуждаетесь в скорой и неотложной помощи?

– Ты вообще-то кто? – вперила пьяные зрачки в эскулапа пьяная особа.

– Танька! – цыкнула другая и, распахнув полы халата, шагнула к доктору, обнажив дикую наготу немытого тела.

Василий видывал и не такое. И собак на него спускали, и наркоманы укладку с наркотиками отбирали. Как-то его медицинский ящик просто вышвырнули на лестничную площадку. Народонаселение, когда подвыпьет, просто с ума сходит. Посмотрев на женщину, Василий хмыкнул и изрёк:

– Женщины! Давайте соблюдать нормы и правила приличия…

– Малыш! Ну что же ты! Возьми меня! – выдохнула вонючим перегаром в лицо доктору деваха. Как-то хотела эффектно развернуться, но ноги подвели, и она распласталась прямо у ног Василия.

– Женщины! Прекратите балаган! И давайте я вас осмотрю на предмет повода к вызову.

– Да нам мужик нужен! Трахни нас! – заговорщицки подмигивала та, которую назвали Танькой. Зрелище было абсолютно противным, и Василия сие напрягало до ломоты в висках.

– Вам нужны мужики? – хитро улыбнувшись, вопросил эскулап.

– Мы тебе и минет сделаем, и, как захочешь, нас отымей! Только не стесняйся, – смачной отрыжкой закончила тираду лежавшая на полу баба, пытаясь подняться и при этом цепляясь за ногу Василия.

– Ну что же! Воля ваша! – он шагнул к стационарному телефону, стоявшему на столе, и набрал тогда ещё 02.

– 112! Дежурный оператор МВД по городу Москве! Чем можем помочь? – голос девушки-оператора был чертовски приятным.

– СС и НМП г. Москвы, 17 подстанция, бригада 20. Нападение на бригаду 03 в форме сексуального насилия.

– Чего? Реально? – отойдя от официального опросника, удивился голос.

– Ну да. Просят очень. Я один не справлюсь.

– Отправляю к Вам помощь в вашей нелёгкой миссии, – хохотнула оператор 112.

Василий сел за стол и принялся за бумаги.

Та, что так и не смогла подняться, на четвереньках проделывала путь до кровати, что стояла в углу, черепашьими шажками. Танька же держалась стойко! И уже пыталась со спины обнимать Василия и расстёгивать молнию на груди комбинезона доктора. Василий же мягко отстранял её руки, при этом приговаривая:

– Ну, ты погоди! Сейчас формуляр заполню, ты пока в ванную сходи.

– Это я мигом, только покурю.

Минуты через три в полуоткрытой двери показалась фуражка милиционера, за ней ещё одна.

Первый смотрел на доктора и молча вскинул бровями, мол, как ты?

– Проходите, господа! – громко пригласил Василий.

Танька смотрела на вошедших словно на чудо из чудес.

– Доктор! – обратился старлей к Василию. – Проблемы у граждан со здоровьем есть?

– Нет! Только алкогольное опьянение.

– Собираемся, девочки. Приятно скрасите дежурство в отделении внутренних дел по району Южное Медведково. Полы не мыты, цветы не политы.

– Спасибо, парни! – протянул им руку Василий. – Уж и не знал, как быть с этими жрицами любви.

– Всегда рады служить! – бодро ответил старлей, широко и открыто улыбнувшись эскулапу на прощание.

«Разлука ты-ы, разлука… Родная сторона-а-а…»

Звуки, схожие со скрежетом канифоли, тонули в разношёрстном вокзальном гаме.

У всех вокзалов есть одна особенность – запах, ни с чем его не спутать. Запах железной дороги. Здесь смешивается всё – от тяжёлого перегара до дешёвой косметики. От вылитой прямо на асфальт тротуара цветочной воды до амбре из вокзального туалета.

Вокзальная площадь. Народ, снующий туда-сюда. Проносятся с грохотом металлические тележки, управляемые носильщиками. Здесь же бегают молодые парни в кислотного цвета накидках – парковщики, предлагающие за 100 рублей караулить автомобиль.

Бомжеват, неопрятен, кожа до негроидного пигмента. От немытого тела специфический запах. Он сидел у стены, перед ним лежала коробка, куда пробегавшие мимо люди швыряли мелочь. Так изо дня в день. Славка сидел в этом углу уже почти год. Он бы давно уже бросил всё и уехал из этого ада, но… Он не мог.