– Каждый видит мир по-своему. Я Оди.

– Я Лан. Видение мира… все мы видим и понимаем одинаково, но выражаем свое видение разными словами и цветами. Что ты слышишь, когда кто-то говорит «пластилин»?

Подобной беседы я не ожидал… Но почему не подыграть? Проверив интерфейс и убедившись, что система пока не дала о себе знать, помедлил еще пару секунд с ответом и неспешно произнес:

– Податливый. Сминается. Принимает любую форму. Разделяется и соединяется. Смешивается. Из него можно лепить.

– Из него можно лепить – с широкой улыбкой кивнул Лан – Браво, Оди. Тебе следовало выбрать себе имя, начинающееся с другой буквы.

– Л? Лан. Лана.

– Буква лучшая из лучших. Оди… вот видишь, как легко понять человека, задав ему всего один вопрос – что он слышит, когда кто-то произносит слово «пластилин»? И ответ безошибочно определит цену отвечающего. Других вопросов можно не задавать. Оди, ты знаешь, из чего делают старый и добрый настоящий пластилин?

– Нет.

– А зря. Ведь пластилин – это мы. Мы схожи с ним. Мы столь же идеальный материал, как и он. Настоящий пластилин состоит из глины, воска, животных жиров и пары капель воды. Само собой глина белая. Белейшая.

– Само собой.

– Стоит добавить немного цветных пигментов… и из пластилина можно лепить человеческие фигурки иных цветов. Но кому нужны эти примеси? Белая безупречная кожа, белые волосы с золотым отливом, синие глаза. Разве это не эталон?

Я молчал пожал плечами. И даже не спросил откуда взялся синий цвет, если там только белая глина как основа.

– Как грустно, что наша Мать в своем порыве придать нам движение пришивает конечности безоглядно – подавшись вперед, Лан положил ладони на стол – Как можно деве с белоснежной кожей пришить мерзко уродливые черные руки? Разве это не искажает эталон? Разве это не уничтожает природную красоту?

– Я не задумывался – спокойно ответил я, скользя взглядом по его рукам.

Белые. Идеально подходящие по цветку к коже его торса. Ноги под штанами, ступни скрыты кедами.

– Пластилин мягок, податлив. Один удар – и фигурка сплющена в лепешку. Но подержать пластилин в обжигающем огненном жаре – и фигурка станет твердой и звонкой. Сломается, но не согнется.

Я даже не моргнул, когда в руках Лана возникла крохотная белая фигурка. Торс, руки, ноги, безликая голова. Судя по очертаниям торса – это женщина. Бережными движениями чуть примяв глину, Лан легонько и медленно потянул. Одна из ручек сначала истончилась, вытягиваясь, а затем оторвалась. Я невозмутимо наблюдал за этими манипуляциями, неспешно цедя компот.

Резкое движение и фигурка смялось в сжатом кулаке. Одновременно с этим я чуть пододвинул рюкзак с принесенным товаром.

– Нагревающийся блок.

– Не новый. Оставшийся ресурс неизвестен?

– Верно.

– Пятьсот солов.

– Хорошо. Таблетки?

– Какие? И сколько?

– Мемвас. Сотня.

– Славная награда за голову тролля… с ним трудно пришлось?

– Нет. Все прошло даже слишком легко.

– Туман съел его разум. Пережевал его мозги. До меня доходили слухи, что его любимыми заказами стали десятки таблеток обезболивающего и наркоты. Я заплачу по пять солов за таблетку. Заберу все. И оплачу проценты банкомата.

– Согласен, но с небольшим дополнением. В рюкзаке пустые картриджи, иглы. Пусть заберут их тоже. А взамен отдадут снаряженные картриджи.

– Хорошо, Оди. Хорошо… Это все?

– Да.

Он ушел молча. Обнял прильнувшую к нему блондинку, поцеловал в макушку сидящую у банкомата девушку, и они исчезли в служебных помещениях, оставив после себя запах цветов и легкого морозца.

Через несколько минут подошло двое, молча забрали рюкзаки. Еще через четверть часа я наведался к банкомату и положил на свой счет тысячу солов. Когда вернулся, рядом со столом лежали рюкзаки и в одном из них нашлось двадцать снаряженных картриджей для игстрела.

Баланс: 2424.

Троллей-людоедов валить выгодно.

Троллей-людоедов валить необходимо.

Как и всех, кто мнит себя могущим ломать чужие жизни и судьбы, превращая сородичей в безмозглых свиней… или в странных улыбчивых кукол.

Я хотел задать несколько вопросов, но беседа с самого начала не задалась. Поговорили о свойствах пластилина в среде стальных труб. В одном уверен – проданные мной таблетки мемваса в свободную продажу не попадут. Не то чтобы я чувствовал наркоманов, но иногда это само бросается в глаза.

Подозвав официантку, попросил писчие принадлежности. И получил их – странную ручку словно бы вырезанную из синей жесткой губки и большую пластиковую табличку. Набросав список, подложил под тарелку, рядом оставил ручку. Прихватив с собой бутылку компота, наведался к банкомату, после чего перебросился парой слов с орками у входа, получив заверение, что со спящими клиентами все будет в порядке. Донес рюкзак до капсулы, где разгрузился, сунул бутылку с компотом подмышку, забрался на соседнее ложе, и крышка опустилась. Капсула погрузилась в темноту. Но она не могла мне помешать положить забросить в рот четверть таблетки мемваса и разгрызть. Кисловато-горький едкий вкус. Неприятный. Но наркоманам плевать на вкус.