— Секреты следствия.

— Неудивительно. — Улита покачала головой. — Ральф никогда не был спокойным ребенком, из разряда неисправимых. Но что вы надеетесь здесь узнать?

— Хочу увидеть его документы. Может, были какие-то родственники…

— Да какие родственники? Моя предшественница рассказывала, что его прямо на пороге и нашли. Но идемте, я покажу вам бумаги.

И снова — старые лестницы и коридоры. В центральной части находились классные комнаты и подсобные помещения. В левом крыле жили самые маленькие воспитанники, в правом — те, кто постарше. Сейчас шли занятия, и повсюду царила тишина. Только иногда доносились грозные голоса учителей. Мы спустились по другой лестнице в полуподвальные помещения, и директор Вайнер отперла тяжелую дверь архива. Я остался у входа, а она прошла вдоль длинных стеллажей.

— К… К… Вот оно, Колден. — Достала тонюсенькую папку и подала мне. Я сел за маленький столик и достал документы. Мои объяснительные, написанные корявым почерком. Он у меня тогда был жутким. Отчеты по успеваемости. Справка из полиции, что поиски не дали результатов. И — тонкий листок приема, датированный пятнадцатым января. Никаких сведений, только дата и время, пол, рост, вес, присвоенное имя. Глупо было надеяться найти что-то еще.

— Подождите-ка. — Улита на мгновение задумалась. — Кажется, приходила какая-то женщина… Да, точно. Но давно уже, через год где-то, как Ральф сбежал. Я как раз в отъезде была, мне воспитатель говорила, госпожа Микрис.

— Женщина? — Я насторожился. — Зачем?

— Мальчишку этого искала, но откуда нам знать, где он подевался?

— А госпожа Микрис еще тут работает?

— Что вы? Она давно на пенсии. Но живет в нашем городе, могу дать адрес.

Десять минут спустя я выходил из детдома с адресом бывшей воспитательницы и чувством, будто провел там не полчаса, а еще пятнадцать лет. Где же находится улица Балинура? Вспомнить бы… Остановил первого попавшегося прохожего. Оказалось, что недалеко. Что ж, навестим старушку Микрис. Я плохо её помнил. Она у нас работала только последний год. Может, меньше. В памяти всплывало круглое, как яблоко, лицо — вот и все, что сохранилось.

Улица нашлась через четверть часа. Я шел вдоль домов, выискивая пятый номер. Вот он! Небольшой одноэтажный домик с цветами вдоль дорожки. Открыл калитку — и услышал собачий лай.

— Пират, кто там? — раздался голос хозяйки, и она сама появилась из-за угла дома. Маленькая, полненькая, в платье в цветочек.

— Здравствуйте, — махнул рукой. Теперь я её вспомнил.

— Здравствуйте. — Госпожа Микрис подошла ближе, вгляделась в лицо. — Ой, Ральф!

— Вы меня узнали? — Я даже удивился.

— А как не узнать? Вырос, конечно. Да и только. Проходи, я как раз собиралась делать ягодный чай.

Госпожа Микрис пригласила меня в маленькую уютную гостиную, бойко расставила чашки. Откуда-то взялся пирог, тоже ягодный. Наконец, воспитательница села напротив меня и произнесла:

— Ну, рассказывай.

— Да что рассказывать-то? — Я как-то растерялся.

— Что тебя ко мне привело, как жизнь. Знаешь, я все время думала, ну куда вы с Эбертом подевались? Живы ли, в порядке?

— Как видите. Жив, здоров, женат. У Эба тоже все хорошо. Госпожа Микрис, я был у директора Вайнер, и она говорила, что вроде бы в детский дом приходил кто-то из моих родственников. Я пытаюсь их найти.

— Приходила женщина, — кивнула старушка. — Ты кушай, кушай. Пирог только испекла. Месяцев восемь прошло, как вы сбежали. Красивая такая, черноволосая, черноглазая. Говорила, что твоя бабушка.

— Бабушка? — Вот это новости.

— Да. И представлялась ведь, но фамилию я не вспомню… Уж прости, возраст. Звали Эмилия, это точно. Я ей, конечно, рассказала, что могла. Она только произнесла: «Опоздала. Везде опоздала». И попросила тебе кое-что передать, если вдруг найдешься. Сейчас.

И госпожа Микрин исчезла в глубине комнат, а я пока не мог поверить в то, что слышал. Кто-то приезжал? Пытался меня найти? Но зачем, через столько лет?

— Вот, — протянула мне свернутый листок.

Я развернул. Бумага была старая, пожелтевшая. Буквы поплыли, и разобрать написанное можно было с трудом. Но я уже понял, что это — справка о рождении ребенка. Те же данные — рост, пол, вес. Только дата другая, двенадцатое января. И имя матери. Регина Стейнворт, если, конечно, я правильно разобрал буквы. Было и клеймо больницы — не в этом городе, в Силдерли. Может, там остался и адрес? Ведь девушек с таким именем и фамилией могли быть сотни.

— Спасибо, — сказал госпоже Микрин. — Вы мне очень помогли.

— Да что уж там? — Отмахнулась она. — Буду рада, если у тебя все получится. А теперь твоя очередь. Чем занимаешься? Семья большая?

— Служу в полиции. — Про себя добавил, что временно. — Семья пока маленькая. Жена и сын.

— Сыну сколько уже?

— Пятнадцать. Я из-за него сюда и приехал. Это его желание — найти родственников.

— Оно и понятно. — Кивала старушка. — Еще и возраст такой, который толкает на подвиги. Да, Ральф?