Например, не придётся идти и разбираться с тем, кто из детей в заравит мои, а кто нет. Не придётся решать, как вытащить их оттуда. Не придётся испытывать мук совести из-за того, что из-за моих действий погибнет огромное количество людей. При том, что людской ресурс, самый ценный и тяжело пополняемый на этой планете, не знающей теперь, что такое перенаселение.

Эта часть меня требует махнуть шашкой наголо, забыть обо всём, и вести привычную жизнь тэйалии, полную интриг против других Домов, сладострастных утех с урмытами, и исследований огромного количества миров, которое теперь доступно моим людям… И эта же часть меня злится, что нет достойных противников во всей этой игре… Тот самый кусочек, который принадлежит самой первой тэйалии-основательнице, и настоящей владелице этого Дома. Именно он так возмущён отсутствием тех, кто не сможет поучаствовать в настоящей игре.

И как отделить теперь зёрна от плевел, как разобраться, где всё то, что принадлежит мне, а где влияние чужих правил и установок? Как не потерять себя? Ведь отпечаток личности, вписавшийся в мою… это, наверное, неразделимо никак.

Подтянула колени повыше, уткнулась в них лбом и попыталась отрешиться от того, из-за чего начинала болеть голова. Мысленно сверившись со счётчиком Услада, решила, что больше колебаться ни к чему.

Не потребовалось никаких лишних движений, чтобы включить режим вызова Дома Ррван на разговор.

— Я приняла решение, — мне совершенно не хотелось смотреть в глаза тэйалии и я уставилась на стену за её спиной. — Тебе останутся десять миров. Столько же, сколько было у меня в начале. Соответствующее количество урмыт ты сможешь себе оставить, остальные пусть идут в жрецы, — лишняя амбициозность из её приспешников уйдёт в момент проведения обряда посвящения в жрецы.

А вот оставлять их без присмотра, и делать рэшами… Это оставить бомбу замедленного действия без присмотра. Не зря придуман этот закон про уход бывших урмыт вслед за тэйалией за грань, либо в жрецы. Бывшие враги, оставшиеся на свободы и стремящиеся к прежним целям, не нужны были никому из тех, кто придумал эту игру.

— Ненавижу, — прошипела она в ответ.

— Ненавидь, — согласилась с ней. — Я не могу оставить прежнее место в Совете твоему Дому. Поэтому, придётся лишить его силы. Других вариантов я не вижу. Как и не собираюсь забывать того, что ты готова была пусть под нож целый Свободный Край только из-за одного непокорного урмыта. А ты знаешь, что он тебя не предавал? И что всё дело, против него, было сфабриковано? — со скрытым удовольствием отметила, как яростно блеснули глаза моей собеседницы. — Подумай над тем, кому было выгодно… И ты узнаешь, кому Ррхан так мешал, что ради этого не пожалели даже жизни чужой тэйалии. Ведь ты ей отомстила? Как, если не секрет?

— Она сдохла! — с ненавистью выплюнула красавица. — Это просто сделать, если тэйалия неосторожна во время прогулок… — что-то похожее на намёк прозвучало в её словах.

— Учту, — хмыкнула и добавила: — Ты сама упустила его… Стоило просто попробовать хотя бы вникнуть лучше.

— Он мог вернуться! — зло бросила она, глядя на меня непримиримо и яростно.

— Чтобы умереть? — спросила с деланным недоумением.

— Я простила его! Если бы он пришёл… Если бы попросил! — отчаяние неразделённого чувства было столь сильно, что я даже на миг посочувствовала бедняге. — Он знал! Ему приносили весть от меня! Не одну!

— Наверное, он был прав, не желая возвращаться на правах провинившегося и вымаливающего прощения, при этом не чувствуя за собой никакой вины, — я смотрела на эту женщину, при всей своей красоте, явно ощущающую себя очень несчастной, и не могла понять, как так получилось, что из-за одно единственного урмыта развязалась такая бойня, которую мы устроили обе.

Поломанная судьба Морока, не видевшего себя урмытом, подчиняющимся тэйалии. Исковерканная жизнь Ррхана, не собиравшегося уходить из Дома Ррван… не так, как он вынужден был уйти. Пополнение в рядах жрецов, нехилое такое пополнение. И висящие на волоске сейчас жизни Яра, Мэлу, Вия и Морока… Неужели это всё стоило того?

— На твоём бы месте, я казнила бы Советника, — вырвалось у меня само собой.

— Что ты можешь знать об этом? — спросила красотка высокомерно, подразумевая под «этом», видимо, историю Вия.

— Почти всё… Хочу только исповедь Морока выслушать, и тогда пазл будет сложен, — желание меряться несуществующими размерами пропало как-то само собой.

— Ты не сможешь его вернуть, — что-то вроде удовлетворения прозвучало в голосе тэйалии Дома Ррван.

— Увидим, — пожала плечами, не собираясь обсуждать эту тему и возможности возврата урмыта с Земли. К сожалению, в этом вопросе я не могу положиться на Дом. Запрет на открытие заселённых разумными миров, не смогу снять даже я. — Вот и урмыты вернулись, — не стала отключаться, дав возможность продемонстрировать Яру свою живую и усталую физиономию главному нашему врагу. — Как видишь… тебе даже выторговать большее количество миров не чем. И помни… умру я, система продолжит начатое, и без меня.

— Как? Как ты это делаешь? — не выдержала она и задала очень глупый вопрос.

— Ты думаешь, я готова поделиться с тобой этим умением? — иронии я не сдержала. — А теперь мы откланиваемся… И да, настойчиво рекомендую казнить Советника, а остальных урмыт отправить в жрецы. Думаю, Совет согласится с этим твоим решением, — усмехнулась, и мысленно потёрла руки, вспомнив, что Совет стоит тоже попетрушить хорошенько.

Кто-то обещал во всём слушаться меня и не сдержал слова. Пора исправить это. Но, сначала…