— Не я один выбирал название, — коротко отозвался Максим, бросив на меня странный взгляд, будто смотрит на диковинное животное.

Что такого? Это всего лишь попытка поддержать светский разговор. Не осмеливаясь выпытывать подробности, уже решила довольствоваться кинутой мне костью в виде отговорки, но Суворов вдруг пустился в разглагольствования:

— Название должно отражать суть заведения. Надо было подобрать броское и привлекающее внимание, в то же время понятное и знакомое. Инферно — это ад, преисподняя. Верующий или атеист — каждый имеет свои представления об аде, чертях, дьяволе. Всё темное и порочное издавна влечет людей. Оно близко их скрытой сути, отвечает глубинным порывам. Мы решили, что это хороший кич с налетом претенциозности и вызова. Люди захотят почувствовать себя причастными. Если конкретно, то уже сейчас распроданы все билеты на открытие, не считая тех, которые вручали бесплатно нужным лицам.

— Вы серьезно подошли к делу, — мне не удалось скрыть удивления в голосе. Отец Максима всегда считал, что младший сын занимается какой-то опасной ерундой, поэтому я не ожидала от него такого взвешенного и серьезного подхода к делу.

— Мы всегда так поступаем.

— А кто это — мы?

— У меня два партнера, Гриха и Жека, мы со школы дружим. У каждого своя зона ответственности. Гриха у нас в основном по финансам, налогам, шарит в этом деле. С инстанциями тоже он работает. Жека — творческий гений, он, по сути, всё и придумывает, занимается поиском новых направлений и развитием старых, ну а я по персоналу, связям с общественностью и юридическому аспекту. Спасибо отцу, что впихнул на юрфак в свое время. Еще есть Алина, жена Жеки, она дизайном занимается. Это если вкратце. На самом деле помимо своего блока каждый отвечает за множество вопросов. Пашем нон-стоп. Отдыхать и прохлаждаться нам некогда.

По мере того как я ближе знакомилась с бизнесом Суворова-младшего, невольно проникалась уважением. Ведь я-то считала, что он развлекается с намерением позлить отца. Даже стало стыдно, что задержала процесс трудоустройства из-за отсутствия интернета. Максиму пришлось работать допоздна, потом еще вызванивать меня, провалившуюся в сон и наплевавшую на всё на свете, покупать мне таблетки, выступать в роли личного водителя. Зачем он со мной возится? Неужели в городе мало скрипачек, готовых работать в этом претенциозном клубе?

— Извини, что опаздываем из-за меня. Наверное, нас уже заждались.

Пора мне становиться взрослой и отвечать за свои поступки, раз уж решила работать. Я должна показать себя с наилучшей стороны. Она у меня в принципе единственная — музыкальный талант невозможно отрицать, упорства тоже хватает. А вот в остальном я полный и безнадежный профан.

Но надо не показывать этого, притвориться человеком, которому не в новинку принимать деловые предложения. Не хлопать от удивления глазами и смело отвечать на поставленные вопросы, а не мямлить, как я делаю в последнее время.

— Придется отработать это опоздание и заплатить за то, что я тебя лично привез, — с ухмылкой заметил Максим, въезжая в бесшумно раскрывшиеся перед нами кованые ворота зловещего вида. Я не успела спросить, что значат его слова, оторопев от представшей передо мной картины.

Двухэтажное здание клуба было абсолютно черным, явно выкрашенным намеренно, чтобы усилить контраст с яркими красными светящимися буквами, образующими название. Наверное, когда-то здесь было идеальное место для загородного досуга — добротный дом из светлого кирпича, окруженный высоким неприступным забором, небольшой пруд, сад из плодовых деревьев.

Но потом с хозяином что-то случилось, и Суворов с друзьями узурпировали его собственность и превратили ее в мрачное готическое место, воссоздав соответствующий антураж. При виде черного дома внутри рождалось ощущение, что попал в другую реальность и находишься точно не в России, а на территории, где царят анархия и порок. Где могут напугать до чертиков и отобрать чувство собственного достоинства. Ведь если работаешь в таком заведении, ты точно не невинный ангел с крылышками.

Пока я предавалась этим мыслям, Суворов обошел вокруг машину и забрал из багажника мои вещи, вручил мне футляр со скрипкой, а потом повел внутрь пугающего клуба. Как я и предполагала, интерьер «Инферно» демонстрировал подобие готического стиля, смешение красного и черного, изобиловал символами ада.

Невольно на ум стали приходить мелодии, способные отразить атмосферу этого места. Я начала мысленно водить смычком по струнам, создавая музыкальное оформление клуба. Но вскоре пришлось отвлечься от бесполезного занятия.

Мы вошли в огромный зал, заставленный уютными кожаными диванчиками и продолговатыми столиками — местами для гостей. Стены были обиты красным бархатом и дополнены ажурными светильниками, также я заметила тематические репродукции, жуткие и страшные изображения ада и его обитателей. Меня передернуло, но я не могла не признать, что всё целиком, в том числе огромная вычурная хрустальная люстра на потолке, действовали завораживающе и гипнотически. Отсюда не хотелось сбежать. Скорее рассмотреть антураж клуба. А еще я почувствовала интерес. Если даже при отсутствии гостей клуб выглядит подобным образом, что же произойдет, когда он наполнится посетителями? И, самое главное, в чем же заключается моя роль?

В черно-красном зале находилось множество людей. Царил настоящий хаос, монотонный галдеж не позволял вникнуть в детали разговоров. Кто-то сидел за столом, обложенный документами, фотографиями и различными гаджетами — от планшетов до ноутбуков. Кто-то снимал на камеру люстру и страшные репродукции. Кипела подготовительная работа. Вдоль столов сновали официанты, то принося, то унося многочисленные чашки и тарелки с закусками. Рабочие возились с проводкой.

На невысокой сцене мое внимание привлекли музыканты во главе с пухлым лысоватым немолодым человеком, постоянно размахивающим руками и что-то истошно кричавшим. Были здесь и бездельничающие, по крайней мере на первый взгляд, сногсшибательные красотки модельной внешности во фривольных нарядах, чинно попивающие коктейли и свысока глядящие на творящееся вокруг безобразие. Среди всех весьма странно смотрелась красивая блондинка с раскосыми глазами и огромным животом, который, однако, не мешал ей бодро перемещаться между столами и принимать участие в дискуссиях.