– Это не Кира, - выдохнул Лёша.
– Это Ася, её подруга. Не заставляй меня повторять, Яр. Я тебе вчера уже объяснил ситуацию Аси. Отнесись к этому с пониманием. Хотя бы раз подумай не только о себе.

– А, - продолжает ехидничать Яр, садясь на барный стул, - так это она? Ну, мало ли! Может, пока я спал, ты успел ещё кого-то подобрать? Лёх, честное слово, ты меня удивляешь. Я терпеливо относился, когда ты приносил котят там или щенят. Но девушек... мы ведь не можем налить ей молока, пока выставляем объявление о том, что она ищет новый дом?

– Что? Это я бездомная?
– вспыхиваю я, затем бледнею.

– Яр, твою мать, что с тобой?
– рычит Лёша.
– Ася, не обращай на него внимания! У него кретинизм обострился! Яр! Чтобы больше я такого не слышал!

– И что ты сделаешь? А?
– хмыкает он, ничуть не раскаиваясь.
– Позвонишь моим родителям? Ага, давай. Потом не забудь рассказать, что в этой квартире теперь обитают две деревенские девушки.

Он так довольно скалится, будто победил. Я испуганно посмотрела на Лёшу. У него будут проблемы из-за меня? Я открыла рот, чтобы спросить об этом и сказать, что сегодня же исчезну.

– Даже не думай, - обращается он ко мне, видимо, прочитав всё по моему лицу.
– Мне пора на работу. Но я хочу видеть тебя здесь, когда вернусь. Дождись меня, хорошо? А его не слушай. Вот.
– Он протянул мне ключи, лежавшие на столешнице.
– Можете погулять немного с Кирой, посмотреть город. Только не уходи никуда. Договорились?

Я киваю, а Лёша еще раз бросает строгий взгляд на Яра, получая в ответ лишь кривую ухмылку, разворачивается и движется к выходу.

– Во сколько?
– спрашиваю я, быстро выбежав за ним в прихожую.
– Во сколько ты придёшь с работы?

– В шесть. Дождись.

– Хорошо.

Мне приходится вернуться на кухню, чтобы дожарить сырники. Я беру один из тех, что уже немного стыли, откусываю. М-м-м, совсем неплохо. И творог вкусный, хотя жуётся он с трудом из-за кома в горле.

– Хочешь?
– спрашиваю я парня, дрожащим голосом. Мама учила меня быть вежливой даже с теми, кто выказывает явное недоброжелательство.

– Я не завтракаю, - кривится Яр, смотря на тарелку с сырниками.
– Кофе мне налей.

Я сжимаю зубы, проглатывая раздражение. Мне ведь нужно с ним поладить - кто знает, сколько я здесь пробуду? Я беру чашку, наливаю кофе из кофемашины.

– Какая услужливая, - фыркает он.
– Даже не думай подмазываться ко мне. Я тебе не добренький Лёшик, понятно?

Я вновь поворачиваюсь к сковороде, закусываю губу, чувствуя, как глаза уже щиплют слёзы.

– Вот только не надо строить из себя оскорблённую невинность!
– начинает злиться Яр.
– Приехала тут! Что? Все должны встречать тебя с распростёртыми объятиями? Здесь таких деревенских клуш навалом.

Ничего другого я и не ожидала от богатенького мальчика-мажора. Обидно не то слово. Я чаще моргаю, чтобы удержаться и не пасть в его глазах ещё ниже.

Я быстро скидываю последний сырник со сковородки, ставлю её в раковину, не обращая внимания на клубы пара, появившиеся от столкновения горячего металла и холодной воды.

– Сумасшедшая, что ли?
– Рычит возле моего уха Яр, выхватывая шипящую сковороду из моих рук.
– Я не собираюсь отвечать за твои травмы! У нас есть посудомоечная машина!

Он отталкивает меня, чтобы добраться до техники, встроенной в нижний шкаф, открывает машинку, закидывает туда сковородку, после чего со всей силы захлопывает. Я наблюдаю за ним сквозь пелену непролитых слёз. Как только он вновь смотрит на меня, поворачиваюсь, быстро обхожу островок барных стоек, чтобы скрыться в комнате.

Я плачу словно маленький ребёнок, размазывая сопли по лицу. Прошли всего сутки после того, как я с радостью выпорхнула из родительского гнезда, и уже была бы не против вернуться обратно.

– Нет!
– хриплю я.
– Нет! Я не буду звонить маме!

Рассказать маме, попросив у неё помощи - это равносильно признанию того, что сама я ничего не могу. Мама не станет мне помогать, она просто заберёт меня домой. Я навсегда останусь под её мягким крылышком. Осознание этого не даёт мне сдаться - я отбрасываю от себя телефон, затем делаю глубокий вдох, вытирая слёзы ладошками.

Ася Баброва не сдастся!

Папа всегда говорил, что бобры не только добры, но ещё и сильны!

И никакие слова мажорчика меня больше не зацепят!

– 5-

POV Скиф

Это существо, я даже не могу назвать её девушкой, будет похлеще похмелья.

Да, да, Лёха пытался вчера объяснить, что у девушки проблемы с общагой и всё такое, но мне-то какое дело?

Таких девушек дофига, и я вижу их насквозь. Они прикидываются бедными овечками, но на самом деле это лисы, выбравшиеся из ледяной избушки, чтобы попасть в лубяную. То, что Лёха этого не видит - не значит, что и я слепой. Эта затравленная деваха себя ещё покажет.