– Как только она покинет жилище, ты самолично займёшься ремонтом! И закрасишь этот чёртов ужас!

– Закрасить такой шедевр? Да ты, брат, рехнулся!

– Я? Я рехнулся? Этот твой шедевр никак на неё не подействовал!

– Это не я виновен, - рассмеялся он, в то время как я чуть ли не извергал пар ноздрями от злости.

– А кто?

Я плюхаюсь в кресло - моё личное место в этом хаосе идей Лётчика.

– Просто у твоей деревенщины слишком цепкие клешни. Она ведь намертво прицепилась к твоей квартире, что не отодрать! Хотя-а-а...

– Что?

– Я тебе предлагал её отодрать. Ты ведь сам отказался.

– Я тебе сейчас!
– угрожающе подскочил я, но вновь сел.
– С ума сошёл? Я не собираюсь прикасаться к этой ванильной курице!

– Ванильной?
– прищурился Макс.

Он шлёпнулся на диван, вытянув ноги, подставив руку под голову.

– Ага, она читает эти ванильные романы, - кривлюсь я.
– Мало того, что деревенский наивняк, так ещё и ванильная.

– Да, брат, совсем как...

– Даже не произноси её имя!
– рычу я, перебивая его.

– Да я и не собирался! Да и не была Соня наивной. Она прекрасно соображала, когда...

– Макс! Я уже тысячу раз говорил, чтобы ты забыл это имя! Она уехала, и слава Богу!

– Можно подумать, что Глеб забыл её...

– Пофиг, веришь, нет?
– Я сжал сиденье, затем встал, подошёл к бару, чтобы облить внезапно пересохшее горло.
– Я даже думать о ней не хочу. Она может делать, что хочет. Главное - не попадаться мне на глаза.

Я оступился один раз, реально подумав, что есть в этом мире хорошие девушки, которые могут честно любить одного... Но нет! Соня не была такой. Не знаю, что творилось у неё в голове, а про сердце я вообще молчу. Я никогда не смогу её понять.

– Но ведь Глеб - твой брат...

– Вот пусть он с ней и разбирается! У меня сейчас есть свои проблемы! Не могу спокойно спать, когда знаю, что на первом этаже живет эта...

– Так вот, что тебя бесит? Тебе кажется, что она похожа на Соню?

Я молчу, лишь сильнее сжимаю челюсть.

– Да ладно?

Я опираюсь на стойку. Голубые глаза, такие кристально чистые, что на какую-то секунду я подумал, что тону. Мне недоставало кислорода, я потянулся к ней в надежде, что именно это невинное личико поможет мне вдохнуть.

Я ударяю кулаком по барной стойке. Я ведь не собрался её поцеловать? Нет ведь? Я вскидываю руку, зарываюсь пальцами в волосы, зачёсывая их вбок. Чёрт знает, что такое!

– Мне нужно, чтобы она уехала, - устало выдыхаю я, садясь на барный стул, ставя локти на стойку.

– Можно просто подождать, пока отчислят половину нерадивых студентов.

– Нет, - качаю головой, - это слишком долго.

– Значит, давай продолжим?

– Опят этот цирк?

– Давай последний прикол, а?

– Какой?
– напрягаюсь я, распознав в его голосе идиотские нотки. Обычно идеи, которые он высказывает таким голос, не приводят ни к чему хорошему.
– Что ты задумал?

– Давай подкинем ей мышь в постель?

Что?

– Что?!
– Я чуть не свалился со стула. А, нет, я ошибся. Это были не те нотки. Эти называются «мастер-слабоумных-идей».
– Макс, какого хрена? Это что, квест какой-то?

– Сам-то что-то ничего до сих пор не сделал!
– обижено вскинулся он.

Вообще-то сделал. И никакого результата, кроме травмированных коленок, не последовало.

– Макс, хватит этих твоих идей. Тут надо что-то другое придумать. Ясно ведь, что она просто продолжит молчать и терпеть - слишком твердолобая. А то превратил мою квартиру в такой же балаган, как и свой подвал.

Макс делает вид, что не слышит камень в свой огород.

– Ок, Яр. Только давай эту последнюю идею воплотим? Всегда мечтал это сделать. А ты поржёшь. Уверен, она будет верещать, как поросёнок. Уи-и-и-и-и! Хрю-хрю!

Я закатил глаза, но не смог сдержать улыбку.

– Достаточно и того, что ты сейчас это продемонстрировал.

– Так мы договорились?

– Вези уже свою мышь, гений.

На дворе шесть утра. Чувствую себя вором в своей собственной квартире - чёрт знает, что такое. Я открываю дверь, стараясь не создать даже малейшего шума. В правой руке шавошкается маленький мышонок - такой мягкий. Ну, Лётчик, если это не прокатит, ты труп. И это живое существо поселится в твоем подвале.

Я смотрю на спящую девушку. Она свернулась калачиком, накрывшись одеялом чуть ли не с головой. Холодно, что ли?

Рядом с ней ещё один роман Джейн Остен - «Разум и чувства». О, Боже!