Одновременно я что есть сил колочу кулаками по стеклянной панели, отделяющей нас от тигра. Тигр поворачивается ко мне. Иезекиль тем временем подпрыгивает и хватается за металлические прутья. Затем, подтянув вверх тело, забрасывает на них ноги. Он даже более ловок, чем раньше, когда я впервые увидела его при отборе кандидатов.

Тигр вплотную подходит ко мне. Теперь нас разделяют лишь считаные миллиметры стеклянной перегородки. Я с вызовом смотрю в его желтые глаза. Он совсем рядом, мне даже видны нитки слюны в его пасти, когда он разевает ее, чтобы издать очередной рык.

Я оскаливаюсь и рычу в ответ. Рядом со мной Бен делает то же самое. Нам нужно, чтобы внимание хищника было сосредоточено на нас.

Тигр в прыжке бросается к нам. Я усилием воли не даю себе отпрянуть. Тигр налетает на стекло, и оно сотрясается под его весом. Впрочем, похоже, оно крепкое, на нем ни единой трещинки. Будь здесь вместо нас Чистые, их жизням ничего бы не угрожало.

Иезекиль между тем переполз в угол и повис там, глядя на нас. На его детском личике застыл ужас.

Как долго мы еще пробудем в этой кабине?

Вряд ли у нас получится долго отвлекать тигра, когда прямо перед его носом на потолке болтается свежий кусок мяса. Впрочем, в данный момент хищник все еще пытается напасть на нас с Хоши. Поднимается во весь рост на задних лапах, со злостью стучит передними по стеклу. На вид его когти острее бритвы.

Между тем в кабине вновь раздается голос Сильвио:

— Ну как? Отброс все еще жив? Он одолел хищника и теперь на Колесе Неудачи спускается вниз? Остается всего лишь одна минута! Одна минута, чтобы по-настоящему пощекотать себе нервы!

Рядом со мной Хоши кричит и молотит кулаками по стеклу.

Я делаю то же самое.

Тигр еще разок бросается на стекло. Затем поворачивается и начинает вынюхивать Иезекиля. Сначала он его не видит, однако затем поднимает голову и смотрит вверх. Приседает на задние лапы и подпрыгивает.

Мы с Хоши заходимся в беспомощном крике.

Тигр взмывает в воздух, однако тотчас падает вниз. Только тогда я замечаю, что он прикован цепью к полу. Цепь довольно длинная, что позволяет ему рыскать по кабине, однако когда он подпрыгивает, ему не хватает до Иезекиля лишь пары дюймов.

Тигр повторяет попытку, однако вновь безуспешно.

Для Иезекиля главное как можно дольше продержаться под самым потолком. Думаю, уж кто-кто, а он сможет.

— Держись! — кричу я.

Он подтягивается к стеклянной крыше и прижимается к ней всем телом. Тигр же раз за разом пытается допрыгнуть до него. Увы, силенки мальчика на исходе. Понемногу его тело начинает провисать.

Тигриные лапы вновь тянутся к нему. И на сей раз не промахиваются.

Иезекиль пытается подтянуться выше. Но, увы, огромные когтистые лапы оставляют на его голом боку кровавые следы.

— Не отпускай рук! — кричу я ему. — У тебя получится!

Он смотрит вниз на меня. Его глаза полны боли и страха.

Тигр бросается снова.

Во время следующего прыжка тигр промахивается. Затем еще раз. Мы с Беном кричим, пытаясь вновь отвлечь на себя внимание зверя, однако тигр игнорирует нас, предпочитая висящий перед его носом живой кусок мяса.

Проходит целая вечность, прежде чем вновь раздается голос Сильвио:

— Пять, четыре, три, два, один!

Цепь, удерживающая тигра, тянет его, словно спиннинг гигантскую рыбу, назад, и ворота, отделявшие зверя от мальчика, захлопываются снова.

Иезекиль еще несколько секунд висит под потолком, затем спрыгивает на пол и пытается перелезть через стеклянную перегородку к нам с Беном. Он тянет вверх руки, я дотягиваюсь и прикасаюсь к ним своими.

Он плачет.

— Молодец! — Я пытаюсь подбодрить его через стекло. — У тебя все получилось!

Бен тоже перегибается и кладет свои руки поверх моих.

Затем движение колеса прекращается, двери распахиваются, врываются охранники и хватают нас всех.

Пока мы сидели в кабине, им каким-то чудом удалось заманить убегающих зрителей назад в цирк. На глазах у огромной толпы охранники отрывают меня от Хоши и тащат нас в разные стороны.

Я даже не успел поговорить с ней, даже не успел попрощаться.

Зато Иезекиль жив, а Шон успел куда-то улизнуть в поисках Феликса и «Братства». Они наверняка где-то внутри. Я точно видел их собственными глазами. Что касается голографических картинок Хоши и ее слов — они наверняка скажутся на избирательной кампании моей матери.