Шрифт:
Шаурма всюду шаурма. Каждый называет её по своему и каждый знает, что есть только две разновидности шаурмы: хорошая шаурма и все остальное. Мы ели хорошую шаурму. Мы урчали от удовольствия. Я по-кошачьи, девушка искусно притворялась человеком. У неё это неплохо получалось.
– Продали бы котика. Хозяин заведения говорил всерьез.
– Мыши заели. Продайте, вам он без надобности. Такой девушке нужен породистый кот. А это сплошное недоразумение.
Я уже уверился в собственной породистости и исключительных внешних данных. Такая подлая реплика вывела меня из себя.
– А что, и продам. Сколько даешь.
– Из уважения к твоим глазам тридцать зелененьких. И еще одну порцию шаурмы.
– Прощай мой котик. Ты будешь вспоминать свою мамочку?
Моя подруга резвилась, а народ вокруг смеялся и подначивал.
– Продается кот. Начальная цена 30 $. Кто даст больше?
– Я бы и дал, но нахуя такой кот нужен. Гадить будет.
– Сам ты гадить будешь, вырвалось у меня невольно.
Эффект превзошел все ожидания.
Глава 5
– Шухер. Говорящий кот. Вызывай полицию.
– А что, котам и поговорить нельзя?
Девушка пошла в разнос, мы засветились. Теперь нас вычислят и отловят в ближайшее время.
– Почему. В хорошей компании и кот может поговорить. Только надо говорить с надежными людьми. Кого ты нам привезла, Айгюль? Этот кот совсем не умеет вести себя в обществе.
Это что же получается? Одна банда. Они тут все заодно?
Посетители шаурмятни глядели на меня, а я не понимал.
– Вы что, тоже коты? Вдруг ляпнул сдуру и нервно замахал хвостом.
– Кот у тебя очень глупый, Айгюль. Но мы его прощаем, из уважения к тебе и твоим родителям, прощаем.
Девушка взяла меня на руки и улыбнулась хозяину.
– Проводи нас, почтенный. Нам надо торопиться, за нами погоня.
И мы пошли и нас привели. Какие тайны скрывают жилища гастарбайтеров, даже проницательный взгляд нашей лучшей в мире полиции, даже он не всюду проникнет.
– Да ну их, гражданин сержант. Сунешься еще, потом лечиться придется.
Страшный притон, замаскированный под гараж, гараж, замаскированный под многоквартирный дом. Все есть у нас в пригородах и наши фазенды ничем не хуже. Бразильские только лучше рекламируются.
В этом гараже было все, чтобы культурно отдохнуть молодому коту и его обаятельной хозяйке.
– Твою машину мы отгоним, не беспокойся.
Работали два обогревателя, было тепло и даже немного жарко. Красивая девушка, её уродовал только шрам на лице, принесла нам восточные сладости. Я обиженно замяукал.
– Понимаю, понимаю, тебе нельзя. Ну потерпи еще немного, мой котик. Скоро у нас все будет.
– Лейла пострадала в бою с особо опасным псом. Залезла в форточку, не проверив, кто там в доме. А там бультерьер.
– Чего лезла то? Мяукнул я.
– Как чего? В доме денежные знаки, в доме материальные ценности. Разве можно их оставлять без присмотра. Надо залезть и правильно использовать.
– В смысле украсть?
– Все равно ведь украдут, сказала Лейла. А так мы используем для подъема благосостояния.
Я попал в воровской притон. Мне было и страшно и интересно. Так вот ты какая, девушка кошка. Так вот из какой компании ты появилась. Кошачья мафия! Я, наверное, был первым, кто столкнулся с этим понятием.
А меня могут и того. Убрать как лишнего свидетеля. Призадумался я, и мне захотелось пописать.
– Мяу! Подал я сигнал.
– Лейлочка. Обслужи Ваську.
– Я тебе не Васька! Мяукнул я что было сил.
– Смотри, чтоб не оцарапал. Он у меня не кастрированный.
Ужас обдал ледяным холодом мою кошачью шкуру. А ведь она может. Мысль, что меня заманили в ловушку и теперь меня ждет бесславный конец, эта мысль привела меня в отчаяние. И ведь не убежишь. Куда мне в такой шкуре.
Никогда не пускайте в квартиру чужих кошек. И со своими тоже поосторожнее. Кто её знает, на кого она работает.
Лейла вывела меня в кустики, Лейла посторожила, чтобы меня не обижали бродячие собаки. Они концентрировались вокруг шаурмятни, в слабой надежде. А вдруг дадут пожрать?
Поглядывая на собак, нюхая кустики чахлой травы, я жалел о своей безвозвратно потерянной юности. Но много-то мне не дали жалеть.
– Погулял и хватит, сказала Лейла.
Снова в гараж. Моя подруга звонит кому-то по сотовому телефону. И с каждым звонком лицо её становится все более мрачным.