Поле, которое мы вскоре увидели, впечатляло размерами. Там, вдалеке, куда только хватало глаз и разрешающей способности бинокля, видны были шатры лагеря противника. С противоположной стороны поле ограничивалось двумя сливающимися реками. Широкими и полноводными. Лагерь Конрада был у левого притока, а на правом я разглядел солидный мост из толстых брёвен. Гном был прав, такой порохом не взять, не меньше тонны потребуется. Но у меня есть кое-что получше пороха. Двадцать восемь шашек тротила по четыреста грамм каждая. Этого должно хватить. Плюс та самая банка, наполненная непонятной серой жидкостью, это был пирогель. Напалм с добавками, которые дают просто невероятную температуру горения. Сложив шашки и средства взрывания в мешок, я прихватил банку и, в сопровождении Оскара и одного из эльфов-диверсантов, отправился к мосту. Сам мост был в опасной близости от лагеря противника, а с учётом последних событий, вполне логично будет, если его возьмут под охрану.

Оказалось, что противника я здорово переоценил. Стратегический объект, от исправности которого зависит прибытие многотысячного подкрепления, был безлюден. Чего стоило поставить десяток пехотинцев с алебардами. Даже если не сдержат врага, так хоть сигнал подадут. Но, нет. Никакой караульной службы. Сразу залезли под первую опору. Здесь можно было, сложив шашки в штабель, устроить взрыв, который просто обязан скинуть вниз два соседних пролёта, это вполне можно исправить, только починка займёт пару дней, а армия нужна сейчас. Попутно я размазал пирогель с нижней стороны второго пролёта. Так надёжнее, что не взорвётся, то сгорит. Взрыватель я приспособил только один, совсем простой с огнепроводным шнуром, объяснил эльфу, как с ним обращаться. Предупредил, что взрыв будет мощным, а фитиля хватит секунд на двадцать. Тот с невозмутимым видом кивнул и сказал, что за это время успеет отплыть достаточно далеко. Оставалось только уповать на его способности. Мы оставили эльфа под мостом, где он старательно прикидывался тряпочкой, а сами поспешили в лагерь. Теперь он взорвёт мост. В идеале, это нужно будет сделать в момент, когда по нему пойдут солдаты, но и при опасности быть обнаруженным тоже следовало взрывать.

В лагере вовсю шли приготовления к завтрашней битве, стояли шатры короля и его ближайших помощников, тягловые животные с надрывом катили тяжёлые пушки, часть войск уже сейчас выдвигалась подальше в поле, чтобы завтра не тратить время на перемещения. Меня удивила одна постройка, нечто вроде приподнятой площадки с деревянным полом. Я сначала подумал про эшафот, но когда на площадку стали устанавливать столы, я понял, что это моё рабочее место на завтра. Оперировать будем под открытым небом. Рядом со столами устанавливали тумбы для инструментов, небольшие печки для кипячения воды, раскладывались мешки с бинтами и медикаментами. Всего набиралось четырнадцать столов, но больше и не нужно, вряд ли сумеют доставить столько раненых одномоментно. Операционная была приподнята над землёй, примерно, на полтора метра и снабжена крепкими перилами. Если прижмёт, тут даже отбиваться можно будет какое-то время. Прооперированных будут уносить в госпиталь, состоящий из множества палаток с кроватями. Для охраны, как я узнал, с нами оставят десять мушкетёров, да ещё Эдмунд с Яном, которые, помимо охраны, прекрасно справятся с работой носильщиков. Надеюсь, охрана и не понадобится. Поле боя далеко, даже если кто-то прорвётся, у него будут цели поважнее, чем полевой госпиталь. Так оно, или не так, а с оружием я не расстанусь. Ружьё стоит под ногами, револьвер заткнут за пояс. Слишком часто меня пытались убить, чтобы я мог позволить себе беспечность.

Пока делать было нечего, произвёл ревизию в лекарствах. Сомневаюсь, что будет много тяжелораненых, таких просто не донесут до операционной, но смерть от сепсиса точно не грозит никому.

Помимо прочего, операционная оказалась ещё и отличным наблюдательным пунктом. Отсюда легко было осматривать всё поле предстоящей битвы, завтра эта замечательная долина заполнится войсками, в центре будет шагать пехота, с флангов их прикроет кавалерия, где-то, на замаскированных позициях, уже сейчас устанавливают пушки. Крови прольётся не меньше, чем воды в этой реке. Раненых понесут не сразу, хватит времени насмотреться на батальные сцены. Сейчас в мощный бинокль можно было рассмотреть лагерь неприятеля. По количеству шатров сложно определить численность. Пехота, как правило, ночует под открытым небом. Видно было, что через реку снуют небольшие корабли, вряд ли подвоз подкреплений, скорее припасы везут. В такой ситуации Конраду имеет смысл распахнуть все свои закрома, чтобы накормить людей. Очень может быть, что завтра кормить станет некого.

От созерцания поля боя меня отвлёк Эдмунд, сказав, что всё это очень интересно, он и сам бы смотрел, только время уже к обеду, а мы всё ещё голодны. Возразить мне было нечего. Это была последняя наша трапеза в полном составе. Оскар убывал в отряд принца. Если я правильно понял, его даже назначили старшим в отряде. То есть, формально старшим будет сам принц, а на деле всем командовать будет рыцарь, лишённый титула. Как к этому отнесётся знатная молодёжь, составляющая отряд, сказать было сложно. Хорват отправлялся в свой полк. Только Ян и Эдмунд оставались со мной, да ещё Алиса, которая заявила, что будет мне помогать, крови она не боится, у её отца была большая пыточная в замке, так она там часто играла в детстве.

Я, кивнув, согласился. Ещё одна пара рук не будет лишней, хоть инструмент подаст. А Эдмунд нравился мне всё меньше. Несвойственно ему было уходить в себя, теперь вот нашло что-то. Я спросил напрямую.

— Они там, — сказал он.

— Они — это орки?

— Да, но не только они, волки тоже, мне иногда слышен их вой, а ещё их мысли.

— Ты будешь воевать со своими? — поставил я вопрос ребром.

— Надеюсь, что нет. — Без особой уверенности ответил орк.

Меня это не убедило. Нет, я не требую, чтобы он шёл и убивал своих, его задача меня защищать, да раненых подтаскивать. А в таком состоянии он, чего доброго, топор мне на ногу уронит. Но, делать нечего, придётся оставить, как есть. Психотерапевтом я быть не собираюсь, не моё это.

Решив отвлечься от мрачных мыслей, я взял мешок с «подарками» Столярова и отправился погулять по окрестностям. Дима был хорошим подрывником, его объяснения мне очень пригодились. На единственном пути, где нас могли атаковать, теперь стояло несколько мин. Провода от них тянулись к операционной, а простенькая самодельная машинка на батарейках позволяла подрывать их в любой последовательности. Последний довод доктора, — пошутил я себе под нос.

Остаток дня я провёл в палатке, глядя в потолок и предаваясь раздумьям. Вроде бы у короля вечером совещание, хотя я там не особо нужен, схожу, конечно, раз уж зовут, но мои предложения там не особо высоко ценятся. Отвлёк меня Ян. Было уже темно, когда он пришёл за мной и сказал, что с Эдмундом что-то не то. Орка я нашёл снаружи, около костра. Полуголый гигант сидел с задумчивым видом и смотрел на огонь, в деревянной миске он замешивал какую-то краску, чёрную, явно на основе сажи. Убедившись, что консистенция подходящая, он взял кисточку и стал наносить знаки на кожу. Это были круги, овальные полосы, точки и нечто, похожее на царапины от когтей. Подобной раскраской он покрывал левую сторону туловища, плечо, руку и половину лица. Извернувшись, он смог нанести знаки и на спину, тоже с левой стороны.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Моя мать, человек. Все отчего-то думают, что отец её изнасиловал. Действительно, разве орки способны на любовь? — он горестно хмыкнул, — но это неправда, мать любила моего отца, а он любил её, они были вместе. Отца я почти не помню, только слабый образ, который я видел в трёхлетнем возрасте. Но мать моя никогда его не забывала и много о нём рассказывала. Это был настоящий герой. Не грабитель, как обычно представляют орка, а воин, сокрушивший множество врагов. Он был из знатного рода, у орков представление о знатности другое, но так будет понятнее. Очень может быть, что останься он в живых, то был бы предводителем орды.