– Всё в порядке. Так и должно быть.

Чуть заметно мигнул свет.

«Начали открываться входные двери, – автоматически отметил Богомазов. – Всё же это не шутка поднять двухсоттонную махину. Даже в условиях пониженного притяжения Луны».

Он знал, что сейчас центральный компьютер базы анализирует десятки различных параметров – давление, температуру внутри базы, радиационный фон и многое, многое другое. Всё же опасное это занятие – распахивать перед безжалостным Космосом проем в несколько сот квадратных метров. И если компьютер посчитает, что базе угрожает какая-то опасность… Предупреждающе, коротко взвоет сирена и мощные электромагниты мгновенно отпустят свою привычную добычу – двухсоттонный металл ворот. И если случайно какое-либо препятствие окажется между дверями и полом и не позволит полностью закрыть проем, то для такого случая был предусмотрен трехметровой глубины ров, закрытый специальными шторками, в пять метров шириной. В случае тревоги шторки расходились и всё, что находилось на них, проваливалось в этот ров. А мгновение спустя сверху обрушивалась сталь дверей, надежно изолируя базу от внешнего мира. Такие же, только поменьше двери были установлены между всеми отсеками базы. В случае общей разгерметизации они практически мгновенно изолировали отсеки друг от друга. И если ты оказался в таком отсеке, то у тебя оставался только один шанс – добежать до специального шкафа, открыть его и успеть натянуть спасательный скафандр. Как в живой природе – лучше пожертвовать частью, чем погибнуть всём.

– «Гнездо», я «Ласточка один». С базы вышли. Всё в порядке. Приступаем к работам, согласно плану.

– Удачи, “Ласточки”.

Картинка на мониторе Службы безопасности резко изменилась. Нежно-голубой фон экрана прочертили извилистые линии.

– Это анализ сигналов, которыми ваши люди связываются с базой и переговариваются между собой, – в ответ на вопросительный взгляд Богомазова пояснил Титров.

– И что это вам дает?

– Семен Петрович, предположим вы – «крот». Как вам незаметно связываться с американцами?

– Ну, не знаю… Основная и аварийная радиостанции под строгим контролем. Передавать через какую-то неучтенную рацию не получится – всё экранировано. Не на Земле живем.

– Вот мы тоже так подумали и пришли к выводу, что единственная возможность передавать сведения – это выйти из базы на поверхность.

– Но весь радиообмен фиксируется. И мы сразу бы засекли подозрительную передачу.

– А если передавать через узконаправленную антенну прямо на американский спутник? – Титров чуть усмехнулся. И, сделав паузу, продолжил, – Но, очевидно, всё же узконаправленная антенна не использовалась. Во-первых, трудно сделать ее незаметной, а во-вторых, очень большой риск быть случайно обнаруженным.

– Так как же?

– Передача велась через обычную стандартную рацию, встроенную в скафандр.

– Но…

– Вот именно «но»,– перебил майор начальника базы, – но передача велась кодированным сжатым сигналом. Человеческое ухо воспринимает это как помеху, а спутник в состоянии его уловиь и перенаправиь, куда надо. Достаточно в рацию встроить небольшой чип, размером со спичечную головку.

– А если «крота» среди этой восьмерки нет?

– Пятеро из них выходили на поверхность сразу после доставки сюда гиперпространственного двигателя. Это раз. А во-вторых, мы на девяносто девять процентов уверены, что знаем фамилию этого «крота». Этот человек здесь, среди них.

– Даже так?

– Семен Петрович, мы всё же ловим мышей, – Титров улыбнулся.

«А улыбка такая, что мороз по коже дерет», – Богомазов перевел взгляд на монитор.

– «Ласточки» три и четыре, приступайте к демонтажу сумматора первой секции солнечных батарей, – голос главного инженера на экране монитора отобразился затейливой вязью. – «Ласточка три» – главный.

– Поняли, «Ласточка один». Приступаем к демонтажу сумматора первой секции солнечных батарей, – вновь причудливые линии зазмеились по экрану.

– Ну, если вы так уверены, что вычислили «крота», зачем вся эта аппаратура?

– Девяносто девять процентов это всё же не сто. А во-вторых, просто хотим его поймать на горячем. Так сказать, классика контрразведки, – и вновь хищная улыбка мелькнула на лице Титрова.

– «Ласточки» два и семь, приступайте к демонтажу сумматора второй секции солнечных батарей. «Ласточка два» – главный, – вновь в кабинете начальника базы раздался голос главного инженера.

– Поняли, «Ласточка один». Приступаем к демонтажу сумматора второй секции солнечных батарей, – голос к концу фрразы утонул в треске помех.

Лицо Титрова напряглось, и он буквально впился глазами в экран. Монитор продолжал рисовать замысловатые кривые.

– Нет, это просто помеха, – майор чуть вздохнул.

– А если передача будет вестись на частоте, которую не воспринимает антенна нашей базы?

– А при чем тут ваша антенна, Семен Петрович? Сегодня ночью один из наших спутников радиоперехвата был перенацелен на базу «Восток». Любой сигнал, исходящий с базы, будет уловлен, проанализирован и перенаправлен на этот компьютер, – Титров кивнул головой на установленный ночью монитор.– Например, сейчас спутник установил, что была помеха, поэтому он просто ее отфильтровал.

– Серьезные вы ребята.

– Да уж.

Прошел час. Работавшие на поверхности Луны перебрасывались между собой короткими фразами и изредка связывались с базой. Экран монитора невозмутимо демонстрировал извилистые однотипные линии. Изредка в эфир вламывались шумы. Но спутник, висевший на расстоянии двухсот километров над Луной, бесстрастно выносил вердикт: «Обычная помеха».

– «Гнездо», я «Ласточка один». Работы закончили. Возвращаемся.

– «Ласточка один». Я «Гнездо». Встречаем, – Богомазов перевел взгляд на Титрова. – Наверное «кроту» пока нечего передавать, Олег Анатольевич.