– Если бы мне Ирина не позвонила - не было бы у нас с вами никакого разговора.

– Ну, что ж, спасибо ей. Значит, реклама - не только двигатель торговли.
– Строкачу довольно непросто было уговорить Сухову отрекомендовать его председателю "Барк Лтд", по слухам, довольно необщительному господину.
– Кстати, я мог бы вызвать вас на допрос повесткой, однако предпочел неофициальную встречу.

– И верно сделали, хотя Ирина и оговорилась, что лично я вас не интересую. Хотя мне плевать - я чист.

– Всегда приятно встретить честного человека. А почему, собственно, вы так поспешно сменили офис?

Барковский расхохотался.

– Значит, вас мои дела совершенно не интересуют. Логично. Ну, да об этом все знают, и ваши, и наши. Нашли у меня кое-какую ткань, не проведенную по документам, посчитали краденой. Уплатили в госбюджет столько, что получилось - квартал на дядю отработал. Чистая подставка. Что тут объяснять, будто вы не знаете, как это делается. Погоны носить, да не хапать и наверх не давать - далеко не уедешь.

– Кто?
– коротко спросил Строкач.

– Не знаю, с кем наверху делится наш участковый, но тех, кто ему дает, не трогают. Ни финотдел, ни милиция. Он у нас и царь, и бог, и воинский начальник. А не дашь - считай, постоянно будет "случайно" висеть за твоей спиной. И не только выждет случай, но сам же его и спровоцирует. И не по мелочи сшибает - какое там!
– в полную долю пристраивается. Пословица есть: "Наглый, как мент"... Как раз про него.

– Хороша пословица, нечего сказать. Любит народ своих героев... Послушайте, Барковский, а как это вы поссорились с Самохваловым?

– Элементарно. Не дал положенного.

Капитан Самохвалов явился через пятнадцать минут после звонка в подрайон. Конечно, Строкач мог бы и сам посетить его резиденцию, но допросы он предпочитал вести на своей территории.

В кабинет Самохвалов ввалился шумно, отдуваясь и громогласно приветствуя майора. Кроме Строкача, за столом спиной к участковому сидел кто-то еще, склонившись над листом бумаги.

Через мгновение человек обернулся, и Самохвалов узнал Барковского. Тот коротко кивнул и с улыбкой вышел из кабинета. Самохвалов увял, почувствовав неладное, и, когда майор задал свои вопросы, почти не сопротивлялся, только на минуту попытавшись изобразить благородный гнев.

– Да бросьте вы в самом деле, Самохвалов, - с ленцой заметил Строкач.
– Расхожее убеждение, что взятка почти не доказуема - чистая чушь. И вам ли этого не знать?! Да если правильно повести опрос, на вас даст показания практически каждый кооператор в районе. И не мне вам рассказывать, как охотно они отвечают.

– Это что - на испуг?
– встрепенулся было напоследок Самохвалов, но тут же и угас, невидяще глядя в оконный проем.
– Ладно... Буду колоться вчистую, учтете ведь чистосердечное?..

На звонок Строкача Хотынцев-Ланда ответил так бодро, словно только его ждал у телефона круглые сутки. "Встретиться за час перед выступлением?.. С удовольствием, какие проблемы!"

Майор прибыл в клуб загодя, но и психотерапевт не заставил себя ждать.

– Час пятнадцать в вашем полном распоряжении. Располагайтесь, сейчас Сергей придет - скажу, чтобы нас не беспокоили. Это мой помощник и телохранитель в одном лице. На двух доходов не хватает. Так какая же консультация вам понадобилась?

– Вопрос, если угодно, теоретический, хотя и затрагивает вполне конкретное лицо. К сожалению, не могу вам сообщить, кто это, поскольку опасаюсь, что это может повлиять на вашу объективность.

– Да что это вы все обиняками, Павел Михайлович? Я готов.

Мелодично зазвонил телефон. Дмитрий Дмитриевич быстрым движением поднял трубку, успев сделать извиняющийся пасс кистью левой.

– Да, я... Ну, что? Конечно, узнал. Да брось, тоже болящий нашелся... Я помогу... Твоя аура?.. да что ты?..
– и уже спокойней, словно бы нараспев: - Ну, что ж, выходи из кризиса сам... конечно, все нормально. Счастья и здоровья.

Трубка легла на рычаг, а палец почти незаметно - на кнопку рядом с телефонным аппаратом. Сейчас же в дверях возникла миловидная пожилая дама.

– Да, Дмитрий Дмитриевич?

– Заболел Сергей, Софья Ароновна. Займитесь организацией. А мы тут пока побеседуем. У нас еще пятьдесят минут.

Дама беззвучно удалилась, Хотынцев-Ланда продолжил так же ровно, словно и не было никакого звонка:

– Вы можете и не говорить, что именно вам нужно. Иной раз в беседе и находишь искомое. Люди, знаете ли, по-разному используют свои дарования. Кто топит разум в вине, говоря ему после первой рюмки: "Прощай, встретимся потом", кто сознательно погружает свою и чужие души в туман. Бездна всегда притягивает человека. Вот любопытный пример: вы знаете, что для того, чтобы снять "документальные" кадры в фильмах Романа Кармена о злодеяниях фашистов, заново вешали срезанные с виселиц трупы соотечественников? Это вам ни о чем не говорит? Так вот, если у человека открыт "третий глаз", силен дар ясновидения - пользоваться им надлежит с величайшей осторожностью, только во благо, и никогда - с эгоистической целью. Ясновидение может открыть многое, но никогда нельзя открывать ближним того, что может причинить им страдания и изменить жизненный путь. Каждый сам должен выбирать. И что бы там ни говорили, судьбу человека нельзя изменить - все равно он пройдет тот путь, который ему уготован. Помощь больным и несчастным - единственное, что позволено.