Вчера был во Владимире. Шел по городу, как положено, в облачении. Холодно. Вижу, стоит молодая, но уже сильно пропитая женщина и просит подаяние. Прошел мимо и завернул в «Макдоналдс», решил погреться и взял кофе. Пока пил кофе, вспомнил ту женщину. Перед уходом попросил еще один стаканчик капучино и решил отдать его нищенке. Выхожу на улицу, а ее нигде нет.

Думаю, больше одной порции кофе пить не стану, уже не по возрасту. Тогда с этим стаканчиком что делать? Прохожу мимо автобусной остановки. Стоят люди, дрожат от холода и ждут автобус. Предлагаю:

– Кто-нибудь возьмите, угощаю. – Сказал, что купил для знакомого, а тот якобы не пришел. Не стану же я им о нищенке рассказывать.

Люди смотрят на меня, словно бы я сумасшедший и предлагаю им стаканчик с отравой. Тогда уже было решил его выбросить и вдруг метрах в пятидесяти от остановки увидел человека в рабочей одежде и сигнальной желтушке. Он тяжело работал большой лопатой, собирая снег и сгребая его в одну кучу. Подошел и протянул ему бумажный стаканчик.

– Брат, возьми кофейку, погрейся. Вот и сахарок к нему, целых три пакетика.

Человек посмотрел на меня, перестал махать лопатой и сказал:

– Спасибо тебе, – и взял у меня стаканчик.

Минут через пятнадцать уже на машине направляюсь домой. Проезжаю все по той же улице и вижу на своем привычном месте недалеко от «Макдоналдса» собирающую милостыню ту же молодую женщину. Словно она отсюда никуда не уходила.

Вчера утром перед литургией на исповедь неожиданно заявился наш, как их называют, деревенский, а вернее, поселковый «дурачок». Юноша, больной от рождения. Всегда веселый, общительный. Радуется, когда увидит священника. Живет с родителями. Подрабатывает случайными заработками, обычно грузчиком.

Бывает, парня перемыкает. Выйдет на середину дороги, встанет и давай руками махать, точно движение регулирует. Он беззлобный, мужики его не трогают. Скорость сбросят, объедут стороной – и дальше.

Подумал: вот искушение! Подойдет сейчас к аналою с Евангелием да начнет юродствовать. А он стал каяться. Да как каяться! Давно я такого покаяния не принимал. В конце со слезами в голосе просит:

– Помолись обо мне, батюшка. Очень хочется быть хорошим, а не получается, – и ушел.

Всю вчерашнюю литургию служил под впечатлением исповеди «деревенского дурачка».

Утром сегодня после молебна в часовне отправился по адресу освящать квартиру. Прохожу мимо одного из домов. Вижу, беседуют две женщины. Одна на земле стоит, другая висит на перилах у себя на балконе. И та, что на балконе, делится обидой на какую-то третью их общую знакомую. Разговаривают, почти кричат. Слышу, та, что сверху, ругается. Подхожу ближе, она уже не просто ругается, а перешла на мат.

Не могут они меня не видеть, тем более что иду в облачении. Вот уже с ними поравнялся, а она, бедненькая, совсем вразнос пошла. Не рот, а черная яма.

Думаю, надо же, в какое время живем. Дурачки в храм бегут, мечтают о святости, а умные становятся одержимыми.

Домой вернулся, матушке рассказал, как та несчастная при священнике на всю округу, не стесняясь, поливала матом.

Конец ознакомительного фрагмента.