И всё же, несмотря на всех тараканов в её голове, мужчины в жизни Евгении тоже были — а как иначе? Всё-таки она молодая и самостоятельная девушка, живущая в современном мегаполисе, и периодически у неё возникал интерес к какому-нибудь случайному, а иногда и не случайному, знакомому. Но даже отношения с мужчинами складывались ровно, буквально по одному и тому же сценарию — пара свиданий, первый поцелуй, приглашение зайти «на кофе», а затем от нескольких недель до нескольких месяцев на то, чтобы понять, что это совсем не то, что ей нужно. Что её дико раздражает чужое сопение над ухом, брызги на полу в душе, немытая кружка в раковине, или даже такая, казалось бы, мелочь, как отсутствие запятых в повседневной переписке в мессенджере. И… никаких мексиканских страстей, пылких признаний и громкого хлопанья дверьми. Ещё одно «не сошлись характерами» на вопросы всё тех же любопытствующих сотрудниц, и снова тихие вечера у окна в компании ноутбука или очередного нашумевшего бестселлера, купленного в книжном по соседству…

Год за годом она медленно, но упорно шла к такому безмятежно-стабильному существованию. Сначала учёба, скитание по съёмным квартирам. Потом практика, одна работа, другая, пока не нашлось стабильное и устраивающее её по всем параметрам место. Рабочие будни разбавляли редкие посиделки в дружеской компании в уютном кафе, такие же редкие звонки родителям в родной городок — и то, по большей части, звонили ей, а не она. Иногда Женьке удавалось сходить на концерт какого-нибудь интересного заезжего коллектива, а если повезёт — и одной из любимых музыкальных групп, иногда — смотаться на несколько дней к морю, или в горы. Или даже потусить в клубе в компании тех же неугомонных приятельниц, пытающихся внести разнообразие в её скучную жизнь менеджера среднего звена. Порою даже возникало желание запостить пару-тройку фоточек в «Инстаграм», но обычно запала хватало ненадолго, и Женька снова пропадала из ленты на долгие полгода, а то и больше. Ну не на фоне же рабочего стола, заваленного бумагами, делать селфи?

А помнится, когда-то Святослав презрительно кривился, упоминая офисных клерков, этакую серую массу, ежедневно работающую свою нудную работу, ездящую на машинах, купленных в кредит, и позволяющую себе раз в год вырваться на пару недель в отпуск…

И сейчас, стоя перед ним в своих потёртых джинсах и простом тонком пуховике, купленном пару лет назад на распродаже, Женька отчётливо поняла, насколько сильно, должно быть, сливается с этой серой массой в его глазах. Поняла и мысленно усмехнулась иронии жизни.

Не то чтобы её этот факт чрезвычайно коробил, скорее наоборот, даже в какой-то мере веселил, но… тем не менее пресловутый контраст действительно бросался в глаза, и ничего с этим обстоятельством поделать было нельзя.

Впрочем, по большому счету, Евгении было плевать на то, что думает о её жизни сводный брат. Да, звёзд с неба она не хватала, но и недовольной своим положением тоже не была. А мнение чужих, по сути, людей её мало волновало…

Чёрт! Да кого она пытается обмануть!

24

Мать подоспела вовремя. Иначе Святослав не выдержал бы и тривиально заржал над реакцией Женьки на Лизавету. Нет, сводная сестрица почти не изменилась! Та же непосредственность, соседствующая с извечным скептицизмом. Вот и сейчас… Лизка, конечно, замечательная девушка. Привлекательная, воспитанная, образованная, с тонкой натурой. Но разве понять это Колючке-Женьке? У неё всегда и на всё были собственные взгляды…

Нет, и всё-таки кое-что в ней явно поменялось. Систер повзрослела. Оно и понятно… Когда Святослав её видел-то последний раз? Лет пять назад, да и то на ходу, мельком, не успев перекинуться и парой слов. Как-то совсем не получилось наладить отношения… Да и ясно, почему. Он виноват перед ней, сильно. И всё это время понимал, и даже поддерживал нежелание Евгении пересекаться. Зачем ворошить прошлое, тревожить неприятные воспоминания, ведь их поезд давно ушёл… Нет, вездесущие соцсети, конечно же, давали возможность изредка и вполне себе незаметно наблюдать за жизнью сестрицы, да и мать иногда посвящала его в кое-какие подробности — не чужие же люди. Но видеть фото, и смотреть на живую, настоящую Женьку… Чёрт возьми! Как же он, оказывается, скучал по нахалке! По её извечно вздёрнутой брови, открытому взгляду, по колкостям, готовым в любой момент сорваться с языка. Многое бы отдал, чтобы заслужить если не прощение и дружбу, то хотя бы намёк на оные. Ведь столько времени прошло, и то, что казалось важным тогда, когда они были тинэйджерами, сейчас имеет совсем другую ценность. Во всяком случае, сам Святослав постарался сохранить только приятные воспоминания о той маленькой тайне, что когда-то связала его с Женькой. Стерва-жизнь всё расставила по требующимся ей местам, и им двоим суждено было пройти через то, через что они прошли. Не тогда, так позже… Какая к чёрту разница, всё равно из их истории ничего бы не вышло, слишком много было «но». А сейчас… сейчас уже ничего не имеет значения. Время сгладило углы, подарило опыт, с высоты которого былое выглядит иначе…

Слава одёрнул себя, поняв, что совсем не вовремя пустился в воспоминания. Обняв мать, он подождал, когда она ничуть не менее тепло поприветствует блудную дочь Евгению, и лишь потом представил ей Лизу.

— Здравствуйте, Лариса Константиновна, — щебетала та. — Очень приятно. Слава так много о вас рассказывал…

Он знал, чувствовал, но всё же глянул на сестрицу, чтобы убедиться. Кто бы сомневался — Женька на миг непроизвольно закатила глаза на повторяющиеся банально-вежливые реплики Лизаветы. И ничуть не смутилась, когда поймала на себе его взгляд, лишь чуть пожала плечами и отвернулась.

Ему бы обидеться. Или разозлиться. Всё-таки Лиза — девушка, с которой он намерен связать свою жизнь, и решение это вполне себе взвешенное и добровольное. Но почему-то совсем не хотелось.

— Да что мы тут на холоде стоим! — опомнилась Лариса. — Давайте в дом! Проходите, раздевайтесь… Слава, проводи Лизу наверх, в твою спальню, пусть располагается. Жень, ты тоже заноси вещи. Сейчас папе позвоню, пусть бросает всё и едет домой!

— Его нет?

— Нет, Женечка, ты же знаешь, что пока сам всё не проконтролирует, не успокоится… У них там авария какая-то, и даром что тридцать первое! А вот и он, — Лара достала заливающийся трелями мобильник из кармана. — Лёгок на помине, — и ответила на звонок.