Продана

Я пешка, часть имущества, игрушка – использованная и забытая.

Попользовавшись мной, вы можете уйти без сожалений. Так считает мой муж. Я стараюсь быть для него самой лучшей женой. В конце концов, он принял меня, когда никому другому я не была нужна. Теперь, будучи банкротом, он должен кучу денег ростовщику. Больше, чем мы можем отдать.

Но не беспокойтесь, он решил ситуацию, правда не так, как я ожидала.

…Я ПРОДАНА.

**Внимание: книга содержит непристойные выражения, сексуальные ситуации и ситуации эмоционального насилия. Пожалуйста, будьте осторожны при прочтении. Книга предназначена ТОЛЬКО для лиц старше 18 лет.

Елена

— Какого чёрта ты уставилась?

Язвительность в его голосе заставила меня опустить глаза в пол.

Мне следовало приготовить что-нибудь другое на ужин.

— Прости, может, ты хочешь, чтобы я приготовила что-то другое? — спросила я голосом чуть громче шёпота, чтобы не причинить боли его ушам.

— Нет, — отрезал он. — Раз ты не можешь приготовить приличный ужин, я перейду к десерту. Поторопись и приготовь свою задницу в спальне, уж эту игру я не пропущу.

Боясь снова разочаровать его, я вскочила из-за стола и принялась расстёгивать верх, пока шла по коридору. В спальне было темно, только приглушённый свет доходил из кухни и зала, так Доминику нравилось больше. Он говорил, что для него это единственный способ насладиться жизнью. Если бы он видел меня, это разрушило бы его фантазии о том, что под ним великолепная женщина. Кроме того, он запрещал мне говорить или прикасаться к нему.

Когда моё платье и нижнее бельё упали на пол, я заняла свою позицию на кровати — лежа на спине, руки по бокам, ноги расставлены настолько широко, насколько возможно — в ожидании, когда Доминик присоединится ко мне. Через несколько минут он вошёл через дверь, сбрасывая по дороге одежду. Он схватил смазку со стола рядом с кроватью и несколько раз быстрыми движениями погладил себя рукой, прежде чем забраться на меня сверху. Одним болезненным толчком он вошёл в меня, и я прикусила щеку, чтобы скрыть свою дрожь. Всё что угодно лишь бы помочь ему насладиться происходящим.

Снова и снова он вонзался в меня, кряхтя всё громче с приближением кульминации. Издав стон, он излился в меня и отстранился, позволяя себе закапать мои ноги и простыни, прежде чем скатиться, поднять свои боксеры и натянуть их.

— Я пойду, послежу за игрой. Убедись, что застираешь простыни до того, как пойдёшь спать, — и покинул комнату.

Делая глубокие вдохи, я пыталась сдержать слёзы, непрестанно напоминая себе, что Доминик заботится обо мне. Он был мужчиной в доме. Я должна была сделать всё, что в моих силах для его счастья. Я не могла себе позволить ни физически, ни эмоционально потерять его. Взяв себя в руки, я встала, вытерлась простынёй и поискала, что бы ещё закинуть в стирку. На столе в изножье кровати лежали аккуратно сложенные пара шорт и футболок. Натянув одежду, я стащила с кровати постельное бельё и пошла по коридору. Звуки игры в бейсбол из гостиной были слышны на кухне.

Я не хотела беспокоить его звоном посуды, поэтому спокойно схватила стиральный порошок, ключи от подвала и вышла из комнаты. Стирка займёт около получаса, достаточно времени, чтобы быстро принять душ и вернуться обратно. Включив машинку, я поднялась наверх. Доминик стоял на кухне перед холодильником.

— Сколько раз я должен говорить тебе, что никто не хочет видеть твои бледные белые ноги? Надевай брюки, так будет полезнее для всех, — качая головой, сказал он, а потом схватил пиво и вернулся к просмотру игры.

— Я забыла, прости. Исправлюсь после душа.

Минуту спустя он вышел из комнаты, а я помчалась в ванную, закрыла за собой дверь и сползла по ней. Мои глаза горели. Если бы я следовала его указаниям, то не было бы причин расстраиваться от его слов. Я яростно потёрла лицо, встала с пола и в рекордно короткие сроки приняла душ.

Вспомнив слова Доминика, я надела штаны для йоги и футболку, чтобы вернуться вниз к стирке, бросила простыни в сушилку, а затем поднялась наверх, чтобы прибраться на кухне. Собрала тарелки и выкинула остатки еды в мусорку, принявшись отскребать их.

— Ты можешь уйти вниз? Я пытаюсь слушать телевизор, — крикнул Доминик. — Ты ничего не можешь делать тихо?

— Прости. Я не хотела тебе мешать. Я сделаю всё возможное, чтобы быть тише.

Пытаясь сделать всё настолько тихо, насколько это возможно, я крадучись на цыпочках закончила уборку. Услышав срабатывание таймера на сушилке, я поспешила в подвал. Оставалось мало времени до окончания игры. Доминик всегда отправлялся прямиком в постель, после окончания матча. Он работал массу времени и заслуживал много времени для сна. Его работа обеспечивала нас.

Я быстро, насколько могла, застелила кровать. Ликующие звуки донеслись до меня в спальне, и я поняла, что игра кончилась. Мои руки тряслись в ожидании появления в спальне Доминика. Одобрит ли он работу, которую я проделала? Бесшумно я села на край кровати в ожидании его, желая убедиться, что больше ничего не надо делать, пока он не лёг спать.

Доминик вошёл в дверь и уставился на кровать.

— Простыни мятые. Ты должна погладить их завтра. Сейчас я слишком устал.

Моё сердце замерло. Я так старалась для того, чтобы он похвалил меня. Встала, подошла к дверям и кивнула.

— Я сделаю это, как только вернусь с работы домой, — сказала я дрожащим голосом.

Он откинул простынь и забрался в постель.

— Ты уже приготовила мне обед?

Вперилась глазами в пол.

— Ещё нет. Я хотела убедиться, что простыни будут готовы к твоему приходу в постель.

Он повернулся на бок, спиной ко мне.

— Я собиралась приготовить всё сейчас, пока ты спишь.

— Хорошо. И ничего из того дерьма, что было на ужин.

Я наблюдала за тем, как он ложится в постель, желая, чтобы однажды он захотел, чтобы я легла с ним.