– Иду…

Внутри пахло табаком и немного кошками. Собственно, кошка и была первым, что я увидел: большая, белая, пушистая; она стояла в луче фонарика и смотрела на нас достаточно равнодушно. Потом махнула хвостом-метелкой и пошла в соседнюю комнату.

– Кошка, – сказал я тупо, хотя Лорка и без меня ее видела.

– Ну и что?

– Он же этот… Князь Собак.

– И что? Не говори чепухи, Леша.

– А она не… не расскажет?

Лорка чуть слышно хихикнула.

– Это простая кошка. Можешь поймать и погладить, только смотри, руки обдерет, ты ведь чужой. Ладно, идем дальше.

– А что мы ищем?

– Жезл.

– Ты говорила. А как он выглядит?

– Увидишь.

– Если Жезл – важное и ценное, он ведь это мог спрятать…

– Вот мы и будем искать. Ты не думай, что тут тайники и ямы со змеями. Обычный дом.

– Вот-вот, думал я, озираясь и включая свой фонарик. Обычный дом, обычный дядька-мент. Телевизор «Тошиба», видак, дивиди… магнитола китайская с рынка. Диски с фильмами – наши старые комедии, «Бриллиантовая рука», «Полосатый рейс»… «Место встречи изменить нельзя»… На полках – собрание сочинений Бунина, подписное, у нас тоже такое есть… Ага, и Гюго в красных обложках, и Чехов… Охотничье ружье на стене. Его по правилам нужно хранить в специальном сейфе, но для начальника милиции законы, понятное дело, не писаны. Я снял ружье с крючка, прикинул, как его раскрыть.

– Ты что там? – обернулась Лорка, которая разглядывала вещи на полке.

– Оружие, – сказал я.

– Не надоело?

– Нет. Слушай, а этот… ходячий покойник? Ну, анука.

– Алука?

– Во, алука. Если он тут шастает? Спрятался в чулане?

Я нашел рычажок и разломил двустволку. Ого! В обоих стволах – патроны, желтенько и маслянисто блестят. Мне сразу стало спокойнее. Эх, не взял я волшебный камешек Саббаот, чтобы Лорке спокойней было. А пригодился бы.

– Алуки здесь нет, я его чувствую. А Пах… Ты думаешь, Пах боится обычного оружия? – спросила Лорка. Под ногами шмыгнула кошка, я автоматически дернулся. – Вот-вот, еще пальнешь сдуру. Положи его, Леша.

– Ты ищи что нужно, а я буду присматривать, – сказал я и ружье, конечно же, не повесил, наоборот, взвел курки. Раньше я с ружьями дела не имел, но все и так понятно.

Лорка хмыкнула и принялась рыться в письменном столе, а я повернулся и тут же врезался прикладом в холодильник.

– Не греми! – бросила через плечо Лорка.

Я промолчал и решил посмотреть, что же жрет Князь Собак. Лучше бы я этого не делал.

На решетчатых полочках ярко освещенного изнутри «Атланта» были аккуратно расставлены стеклянные банки с различным содержимым. В одних зеленела или краснела слизь, похожая на желе. В других в мутноватой жидкости плавали отрезанные человеческие кисти и какие-то другие органы, похожие на узловатые клубни… В пластиковом контейнере горкой лежали глазные яблоки. После этого зрелища меня и вывернуло прямо на ковер.

– Что ты? – Лорка бросила свое занятие и заглянула в холодильник. – Ч-черт… Закрой.

Я сплюнул.

– Зачем это ему?

– Откуда же я знаю…

– Надеюсь, у тебя в холодильнике только пакет молока, упаковка с яйцами и мороженая курица?

Лорка фыркнула и снова полезла в письменный стол. Хмыкает, фыркает… Ей хорошо, кровососке, небось не то видела. Еще неизвестно, что там папундель ее ест… Я еще несколько раз сплюнул и подумал, не прополоскать ли рот водой из-под крана. Потом представил, как Пах моет там руки, и не стал. Может, не только руки он там моет…

Де Гурси якобы сказал (якобы – потому что, со слов Лорки, стрелка на планшетке писала по-французски… все вокруг в последнее время со слов Лорки, а если она врет?), что у Бурова-Паха есть Жезл. Штука, которая дает власть. Старинная, ее сделал тысячи лет назад чувак с совершенно непроизносимым именем не то в Аравии, не то в Персии – если это не одно и то же место.

Еще у него могут быть другие магические прибамбасы, мелкие, но действенные. Все это нам следовало отыскать. Волновало меня одно: почему Лоркины родаки, раз уж они такие правильные демоны, сами во все это не лезут? Пускай бы Стефан сам разбирался, что они девчонку-то шлют? Про ее маман я вообще молчу. Она только ходит как привидение и молчит постоянно, я и видел ее всего пару раз. А у Лорки спросить неудобно, она и так мне столько всего рассказала…

Ну вот опять: я ей, получается, должен быть благодарен. Доверие оказали, помощи попросили… Буду ведь потом жалеть, жопой чую. Что я бате скажу?

– Есть! – торжествующе прошипела Лорка.

– Я подошел, но в полумраке ничего толком не увидел – так, что-то мелкое у нее в руке.

– Точно оно?

– Точно.

– Постой-постой, – сказал я. – Зачем я-то сюда перся, ты можешь объяснить? Ты сказала, что я могу сделать то, чего не можешь сделать ты, так? И вот ты преспокойно ковыряешься у него в столе, находишь нужную вещь…

– Это ерунда, мелочь. Но то, что я ее нашла, очень хорошо.

– Покажи хоть.

Черт, это снова был камешек. Маленький, синий, типа драгоценный, красиво ограненный. Такой и из старой маминой серьги можно выломать запросто. Бирюза, аметист, аквамарин – есть разные синие камни.

– И что он делает?

– Долго объяснять. Мы должны найти Жезл. Все остальное – ерунда, мелочь.

Я промолчал, потому что давно понял – не хочет говорить, значит, и не скажет, не к чему клянчить. И пошел в спальню.