Шрифт:
– Конца, – спокойно произнес генерал. – Вы ведь тоже знаете? Это же правда? Что мы все ждем здесь конца?
– О чем вы? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Никто из нас не покинет этот остров, – серьезно ответил Макартур. – Таков план. Вы и сами прекрасно знаете. Возможно, вы пока не поняли одного – какое же это облегчение!
– Облегчение? – удивленно повторила Вера.
– Да, – продолжал он. – Хотя… вы ведь еще очень молоды, вам только предстоит это понять. Но вы поймете! Вы еще испытаете благодатное облегчение, когда осознаете, что все кончено и не надо больше тащить этот груз. Вы тоже это когда-нибудь почувствуете…
– Я вас не понимаю, – хрипло сказала мисс Клейторн.
Она судорожно сжимала и разжимала пальцы. Ей вдруг стало страшно рядом с этим тихим, молчаливым солдатом.
– Понимаете, я ведь любил Лесли, – задумчиво сказал Макартур. – Я очень ее любил…
– Лесли – это ваша жена? – спросила Вера.
– Да, моя жена… Я любил ее – и гордился ею. Она была такой хорошенькой – и веселой…
Помолчав какое-то время, он продолжал:
– Да, я любил Лесли. Вот почему я это сделал.
– Вы хотите сказать… – начала Вера и осеклась.
Генерал тихо кивнул.
– Что толку отпираться теперь – раз уж мы все равно умрем… Я послал Ричмонда на смерть. Полагаю, что в каком-то смысле это было убийство. Любопытно… Убийство – а ведь я всегда считал себя абсолютно законопослушным человеком! Но тогда все выглядело совсем иначе. Я ни о чем не жалел. «Так ему и надо!» – вот что я думал в то время. Но после…
Неожиданно жестким голосом Вера спросила:
– Да, а что было после?
Макартур рассеянно покачал головой. Вид у него был озадаченный и даже немного огорченный.
– Не знаю. Я… я не знаю. Потом все изменилось. Не знаю, догадалась ли Лесли… вряд ли. Просто я вдруг перестал что-либо в ней понимать. Она как будто ушла куда-то далеко-далеко, и я больше не мог до нее дотянуться. А потом она умерла – и я остался один…
– Один… один… – повторила за ним Вера, и скалы эхом вернули ее голос.
– Вы тоже будете радоваться, когда придет конец, – произнес генерал.
Встав, Вера резко крикнула:
– Я не понимаю, о чем вы!
– Я знаю, дитя мое, – сказал он. – Я знаю…
– Ничего вы не знаете. И не понимаете…
Макартур снова стал смотреть в море. Казалось, он больше не замечал ее присутствия.
Вдруг генерал тихо и нежно спросил:
– Лесли?..
V
Когда Блор с веревкой на плече вернулся из дома, то застал доктора Армстронга там же, где и оставил, – тот стоял и глядел в пропасть.
– А где мистер Ломбард? – затаив дыхание, спросил Блор.
– Пошел проверять какую-то теорию, – небрежно ответил Армстронг. – Вернется через пару минут… Послушайте, Блор, я беспокоюсь.
– Мы все волнуемся.
Доктор нетерпеливо взмахнул рукой.
– Конечно, разумеется. Я не о том. Я насчет старого Макартура.
– А что с ним такое, сэр?
– Мы с вами ищем маньяка, – угрюмо ответил доктор Армстронг. – А Макартур – кто?
– Думаете, он убийца? – удивленно переспросил Блор.
Армстронг с сомнением произнес:
– Зря я так сказал. Не надо было. Но ведь я не специалист по душевным расстройствам. К тому же я с ним даже не говорил – не приглядывался к нему с этой точки зрения.
Блор заговорил, также неуверенно:
– Чокнутый-то он, конечно, чокнутый. Но я бы не сказал…
Армстронг перебил его, произнося слова с некоторым усилием, как говорит человек, отвлекая себя от черных мыслей.
– Наверное, вы правы. Черт возьми, на острове должен быть кто-то еще, кроме нас… А! Вот и Ломбард.
Они надежно закрепили веревку.
– Я спущусь сам, – сказал Филипп. – А вы следите за веревкой, не давайте ей чересчур натягиваться.
Пару минут спустя, стоя у края обрыва и следя за продвижением Ломбарда, Блор заметил:
– Лазает, как кошка, да?
Голос его прозвучал как-то странно.
– Бывший альпинист, наверное, – ответил Армстронг.
– Может быть.
Они помолчали, и бывший инспектор добавил:
– И вообще странный он тип. Знаете, что я думаю?
– Что же?