Генри узнал если не модель, то марку судна. Такие покупали миллионеры, обласканные не только богатством, но и чувством вкуса. На небольшой верхней палубе с навесом, где находился штурвал, места хватало только для шкипера и еще одного человека. Некоторые шкиперы не любили брать с собой пассажиров. Похоже, этот был из их числа. Хозяин судна сбросил газ и поставил его параллельно «Элле Мэй», отчего та пробкой закачалась на расходящихся волнах.

Шкипер выключил двигатель и улыбнулся Генри. Генри тоже его узнал, хотя они не виделись больше двадцати лет, и улыбнулся в ответ.

Нижняя палуба «Стертой восьмерки» [4] дышала элегантностью – широкие мягкие диваны тянулись вдоль стен из полированного дерева, подводя взгляд к мини-бару, облицованному тем же материалом. Бар как бы задавал общий тон, с правого борта рядом с ним под палубу уходила винтовая лестница. Генри яхта показалась особняком, превращенным в плавающий загородный дом. Это было совершенно в характере Джека Уиллиса.

Джек, одетый в расстегнутую белую рубаху, цветастые пляжные шорты и палубные мокасины, всей своей внешностью поддерживал облик хозяина плавучего особняка. Хотя время обошлось с Джеком не столь сурово, как со многими другими знакомыми Генри, он определенно постарел. Как и в прошлом, приятель Генри был скор на улыбку, однако морщинки в уголках глаз накопились скорее из-за тревог, чем от веселых улыбок. Нижняя челюсть уже не выступала вперед так явно, туловище слегка раздалось в стороны посредине, но мускулы он не растерял. Джек двигался с беспечной физической грацией человека, которому редко приходится сидеть за рабочим столом.

Генри, неизвестно почему, ощутил прилив неуместного смущения. У Джека на запястье был выколот тот же зеленый туз пик – обоим можно было не притворяться. Друг исчез из поля зрения Генри, когда решил уйти на частные хлеба. Джек и его приглашал, но Генри отказался. Время от времени Джек присылал ему открытку, обычно с какого-нибудь роскошного пляжа, нацарапав короткое сообщение: «Не хотел бы присоединиться? Не передумал?»

Через некоторое время открытки перестали приходить, Генри понял, что Джек, в конце концов, смирился с отказом. Меньше всего Генри рассчитывал на телефонный звонок с просьбой о встрече. Генри был тем не менее рад ей, и как только Джек передал координаты, с нетерпением ждал появления друга. А тут вдруг почувствовал себя зеленым салагой, не знающим, куда девать руки и глаза.

– Похоже, спрашивать, как идут дела, необязательно, – сказал Генри, с улыбкой озираясь вокруг.

– Ты и сам мог все это иметь. Я тебе всего-то раз десять предлагал, – застенчиво улыбнулся Джек. Генри понял, что его друг тоже нервничает. – Рад тебя видеть, Генри.

– Да, и я тебя тоже, – искренне ответил Генри.

Они обнялись, оба чувствовали себя не в своей тарелке. И все же они столько повидали вместе, что некоторая неловкость не могла омрачить встречу.

– Что поделываешь? Охотишься на баб? – кивнул Генри на расстегнутую до пупа рубашку.

Джек хохотнул, они перешли в кабину.

– Спасибо, что быстро откликнулся.

– Все еще женат? – спросил Генри.

– Ага. Жена уехала в Париж гулять по магазинам, сын – в интернате в Швейцарии. А ты?

Генри покачал головой.

– Ни жены, ни сына, ни Парижа.

Джек подошел к бару из полированного дерева и достал из маленького холодильника несколько бутылок пива. Он открыл две, одну подал Генри, друзья подняли бутылки для традиционного тоста.

– За следующую войну, – сказал Джек. – Чтобы она не началась.

– Чтобы не было войны, – поддержал Генри. Они чокнулись бутылками и выпили. Последний раз они пили вместе двадцать лет назад. Генри пожалел, что нет времени прочувствовать момент встречи, однако оба прибыли на нее не для того, чтобы пить пиво и рассказывать о личной жизни.

– Ну ладно, что у тебя?

Джек усмехнулся.

– Ты по-прежнему не любишь тратить время на ерунду?

Генри вопросительно склонил голову набок.

– Я-то не против, брат. Но ты сам говорил, что дело срочное.

Джек кивнул и повел его на корму, по дороге прихватив со встроенной полки лэптоп. Они сели спиной к кабине, Джек открыл компьютер. Экран немедленно ожил.

– Узнаешь? – спросил хозяин яхты.

Генри узнал. Он видел это фото не далее, как вчера, когда поджег его и бросил догорать в аквариум. Стараясь не подавать виду, он повернул лицо к Джеку.

– А кто спрашивает?

– Твой старый друг, обеспокоенный, что ты влип, – на загорелом лице Джека обозначилось серьезное выражение, какого Генри не видел много лет и надеялся не увидеть больше никогда. – Так узнаешь или нет?

– Да. Несколько дней назад шлепнул его в Льеже.

– Тебе сказали, кто он такой?

Генри нахмурился. Конечно, сказали – контора всегда давала описание объекта ликвидации. И Джек это знал.

– Валерий Дормов, террорист.

Джек скривился.

– Нет. Валерий Дормов, молекулярный биолог, – пробурчал он. – Проработал в Штатах больше тридцати лет.

Он тронул сенсорную панель одним пальцем, изображение съежилось до размеров фотографии Дормова на водительских правах, выданных в штате Джорджия и еще действительных.