– А почему он спит на Книге? – сама дивясь своей храбрости, спросила Татола. – Это же неудобно.

– Конечно, неудобно, деточка, – тетушка Квадраэль ласково погладила золотистую квадрачучку по голове. – Беда в том, что я не могу его разбудить. Вот уже полчаса пытаюсь переложить КвадраМудру на кровать, но никакого толку – он даже глаз не открыл. – Тетушка Квадраэль снова заплакала.

– Что случилась, милая тетушка? – Жамиза заглянула в глаза Квадраэль, улыбнулась и слезы на глазах тетушки моментально высохли. Такое уж свойство было у улыбки Жамизы.

– КвадраМудра готовился к вашему приходу еще вчера. И решил, что хорошо бы подправить свое зрение – совсем плохо стал видеть в последнее время. Весь вечер он вчера подбирал заклинание, искал предметы, которые для него нужны. А сегодня с утра принялся волшебничать. Да вот только сослепу–то, наверное, то ли слова перепутал, то ли их последовательность. Я точно не знаю, потому что волшебничает КвадраМудра всегда в одиночестве. А только вышло зелье не на прозрение, а на усыпление. Хорошо еще, муха в него попала, так что разбудить его все–таки можно, зелье не в полную силу подействовало. – Квадраэль снова вздохнула и закончила – Только вот одной мне никак не справиться, стара я уже стала.

– Не переживай, тетушка, ты не одна! – хором воскликнули Татола и Жамиза. А Барбариска задумчиво шевелила ушками – думала.

– Скажи, тетушка Квадраэль, – чуть погодя сказала Барбариска, – ты знаешь, как помочь дядюшке КвадраМудре?

– На это моих знаний хватило, – невесело улыбнулась Квадраэль. – Есть одно заклинание, но мне для него нужно пять предметов.

– Каких? – выдохнули малышки–квадрачучки, а Барбариска достала лепесток ромашки и хвоинку – записывать.

– С первыми двумя предметами все просто. Это первый, только что распустившийся лист смородины. Он с весны лежит у меня на шкафчике. – Тетушка Квадраэль помолчала несколько секунд, а затем четко произнесла. – Второй – прядь с бороды КвадраМудры.

Татола и Жамиза переглянулись – ну, и что? Вот же она, борода?

А Барбариска тихонько ахнула. Она уже знала, что любой уважающий себя волшебник никогда не стрижет бороды, боясь растерять волшебную силу.

– Тетушка, а это обязательно? – спросила она Квадраэль.

– Боюсь, что да, Барбариска, – последовал неутешительный ответ. – Но если мы успеем все предметы добыть до заката солнца, сила КвадраМудры не пострадает, уж я об этом позабочусь.

– Мы успеем, тетушка, – твердо сказала Барбариска, – говори дальше.

– Дальше. Третье – перо совы. Она самая мудрая птица. Четвертое – шерсть медведя – он долго спит и всегда просыпается. А пятое… Пятое самое невозможное. Нужен человеческий волосок.

– Так, я все поняла, тетушка Квадраэль, – Барбариска решительно спрятала лепесток ромашки, а хвоинку воткнула в землю, – я соберу своих друзей–квадрачуков, и мы обязательно поможем нашему любимому дядюшке КвадраМудре.

Барбариска взяла за ручки двух малышек и вместе с ними поспешила в сторону домиков квадрачуков, одновременно разговаривая со своими друзьями–квадрачуками при помощи второй пары ушек, настроенной на мысли окружающих. А тетушка Квадраэль стояла около сияющего домика и с надеждой смотрела вслед квадрачучкам.

Этим летом ребята играли в индейцев: как здорово воображать себя членом великого Соколиного Племени, разговаривать со столетним дубом и чутко слушать шелест листьев в вышине! А еще метко стрелять из лука и отлично метать томагавк – специальный маленький топорик. Все это придумал Сергей после просмотра какого–то старинного фильма, где большие взрослые дяди с боевой раскраской на лицах и перьями на голове лихо скакали на лошадях, отлично управлялись с узкими верткими лодками – каноэ и метко стреляли из лука. Индейцы в фильме неизменно побеждали превосходящие силы противника – ведь они сражались с завоевателями за свою землю.

Конечно, ребятам не с кем было реально воевать – вокруг давно все было тихо да мирно, даже соседские собаки никого не беспокоили. Но ведь никто не мешает врага выдумать, а потом четко и верно бороться с ним и неизменно побеждать. От того, что враг не настоящий, отвага, верность и честь нисколько не уменьшаются.

С тех пор ребята обращались друг к другу только по новым индейским именам, которые каждый выбрал для себя сам. Сергей стал Ясным Соколом – очень уж ему нравились эти смелые умные птицы. Закадычный друг Сергея Мишаня благоразумно назвал себя Медвежьей Лапой – он действительно несколько смахивал на медведя: слегка полноватый, медлительный и добрый. Хотя при случае мог действовать быстро и ловко. Но это если дело действительно требовало напряжения сил, что случалось не часто. Рыжеволосый Данилка окрестил себя Быстрым Крылом – был он ловок и быстроног. Тинка–Валентинка выбрала себе странное наименование – Поющая Мурава. Но никто с ней спорить не стал – Валентина отлично пела и, конечно, как и большинство женщин селения, разбиралась в травках–муравках.

Только Валерику имя придумывали все вместе – очень уж не подходил этот городской тонконогий мальчишка ни на роль самого быстрого, ни на роль самого сильного члена племени. Приехал он к бабе Симе на целое лето, да так и прибился к деревенской компании ребятишек – не прогонять же его – как он целое лето один–то будет?

– Что ж с тобой делать–то, горе ты мое луковое, – не сдержал некоторой досады Сергей.

Валерик лишь кротко вздохнул – он тоже не представлял, что с ним теперь делать.