142

В одном из вариантов Лурье заменяет фразу «приступ смертельной болезни» словом «чистилище». В обоих случаях идея в том, что эмигранты, бежавшие от гитлеровского и сталинского режимов, навсегда утратили родину. Места, где они поселились, не стали им «домом» — это лишь некая прихожая, где им некомфортно и где они тоскуют по родине — нередко всю оставшуюся жизнь. Новые режимы, например, Советская Россия, готовы «принять даже скучающую по дому собаку», но не русского или еврея, который во время Второй мировой войны бежал из страны. Раз уж ты покинул Советский Союз, дороги назад нет.

143

К дьяволу (фр.).

144

Охранники постоянно ругали узников лагерей за дурной запах, подтверждавший недочеловеческий статус последних, хотя у них не было ни мыла, ни горячей воды. Вновь прибывших первым делом «дезинфицировали»: порой действительно для того, чтобы истребить вшей и паразитов, а порой лишь в качестве предлога — чтобы загнать их в «душевые» и отравить газом.

145

Лурье вычеркнул здесь смешанную метафору: груди также сравнивались с «яичками — такими прозрачными, что внутри видна новая жизнь».

146

Хотя Анита проводит «отбор» (по прибытии узников в концлагерь офицеры СС и врачи решали, кого оставить в живых, а кто должен умереть) и поносит мертвецов, Бобби все равно считает ее совершенной.

147

Женщина, чьим «прототипом», возможно, была мать Лурье, должна сидеть в одиночной камере. Таково желание автора: держать ее отдельно, оградить от всеобщей деградации… и, возможно, сохранить ей жизнь.

148

Аллюзия на серию обоев с коровами Энди Уорхола.

149

«Самодостаточное хранилище» вставлено при редактуре.

150

Постепенно все еврейские персонажи в книге получают метку Genickschuss.

151

«Изобретательный художник» — вероятно, рука, восстанавливающая узника, принадлежит Борису Лурье.

152

Госпожа Анита выходит из игры, и на ее место заступает возрожденная Джуди Стоун. Освободившись от оков искусства и вдохновившись воинствующим иудаизмом, Госпожа Джуди увозит рабов любви в разные места, называемые то Албанией, то Ялтой, то Иудеей. Мы не ожидаем от книги традиционно выстроенного сюжета или кульминационной развязки в конце. Лурье не был профессиональным писателем, но он был первоклассным художником. Он работал над рукописью лет двадцать или тридцать — вполне обычное дело для писателя, — и текст его обладает исключительной алхимической мощью. Это труд всей его жизни в самом полном смысле этого слова.

153

На Файер-Айленде есть песчаная «Бирманская дорога». До Файер-Айленда можно добраться только на пароме, и там минимальное движение автотранспорта. Главная магистраль — дощатый настил по центру острова. Рассказчик не вдается в детали пейзажа: два предложения в этом четвертом абзаце вырезаны из главы про девочку в дюнах.

154

Из этих слов значением обладает только «матову», точнее, «ма тову» — в переводе с иврита «о, как хорошо» или «о, как прекрасно». Это молитва, выражающая почтение и благоговение перед культовыми местами: евреи читают ее, входя в синагогу. Адумбар — город в Индии. Возможно, Лурье не вкладывал в эту фразу никакого конкретного смысла; всё, за вычетом молитвы, должно звучать просто как вымышленный язык.

155

Мы приближаемся к моменту, когда Бобби готов отказаться от своего фантома и полностью подчиниться обстоятельствам посредством смерти. Возможно, это отражает пагубное влияние на психику Лурье длительного лагерного заключения в юности.

156

«Хаммурапи хинтену»: Хаммурапи — древнее ближневосточное имя, второе слово — судя по всему, бессмыслица.

157

Смысл этого образа «моря камней» раскрыт в гл. 64 «Птица Яша». Возможно, избиение ребенка отсылает к некоему раннему травматическому опыту.

158

Джоплин записала песню «Ядро на цепи» (Ball and Chain) со своей группой Big Brother and the Holding Company в 1968 г. Джоплин с ее звериным рыком придала новое страстное звучание этому классическому блюзу о безответной мазохистской любви. Известно, что Лурье нравились некоторые произведения классической музыки, русские марши и другая европейская музыка, а также Дженис Джоплин.