– Фокусники какие!
– недовольно сказала Алла, - Пусть как следует плавают.

Она сунула руку в воду, схватила одного. На ощупь он был гладкий и жесткий. Он шевелил ножками, вырывался из пальцев.

Алла положила его на воду плашмя, на грудь, и сказала:

– Вот так плавают. Понимаешь? Но гладыш мигом перевернулся опять головой вниз и сильными толчками ног помчался ко дну.

– Ай, паук!
– вскрикнула Нонна.

С берега на воду, как на лед, сошел мохнатый паучок. Он нырнул - и вдруг сзади у него оказался серебряный воздушный шарик. Шарик полетел вверх, но сейчас же запутался в густой сетке паутины, сплетенной между водорослями. Тут он и оставляя, сверкая в темной воде, как маленькая полная луна.

Паучок деловито поднялся вверх, вылез на лист. Он посучил задними ножками в воздухе и опять нырнул. И опять у него на брюшке оказался серебряный воздушный шарик с горошину. Паучок выпустил второй шарик под паутинную сетку. Шарик стукнулся о первый шарик, оба лопнули и превратились в один шар, - уже с боб величиной.

– Догадалась!
– говорит вдруг Алла.
– И совсем никакой здесь не бал, а все работают. Паучок

таскает воздух в паутинных мешках.

– Ничего не работает!
– говорит Нонна.
– Он играет воздушными шариками.

– Нет, не играет: он строит себе под водой дом. Гляди!

Алла схватилась за ветку, свисавшую с берега, Нонна ухватилась за Аллу, и обе девочки наклонились над водой. Вдруг - трах!
– ветка сломалась. Алла и Нонна вскрикнули - и полетели в пруд. Вода с шумом всплеснула под ними, пошли круги, и во все стороны от них поскакали перепуганные водомерки.

Мать вернулась домой поздно: солнце уже садилось. Она стала у всех расспрашивать, где девочки. Оказалось, никто не видел, куда они пошли. Мать выбежала на крыльцо, звала, кричала, - девочки не отвечали. По саду между деревьями медленно пробирался тяжелый туман. Мать побежала в самый темный, самый страшный угол сада. Раздвинула руками колючие лапы елей-великанов и остановилась, глядя на пруд, не в силах вымолвить слова. В тумане на берегу двигались две фигурки. Одна фигурка говорила Аллиным голосом:

– И стрекозы не танцевали: они гонялись за мухами. Одна поймала на лету муху, опустилась на куст и съела ее.

Другая фигурка отвечала голосом Нонны:

– А гладыши кверх ногами бегали? Бегали, бегали!

– Дети!
– крикнула мать. Девочки бросились к ней, обняли, и Нонна быстро-быстро заговорила:

– Мамочка, мамочка, ты не брани нас: мы не нарочно! За нами стрекозка прилетела. А потом мы полетели в воду, и надо же было высушить

платья, пока солнышко.

– Упали в пруд?!
– мать ахнула и руками всплеснула.

– И вовсе он не страшный, Зеленый пруд!
– заговорила Алла.
– Совсем и не сосучий и не очень глубокий: только до пояса. Она строго посмотрела на мать и прибавила: - А ты говорила - с покрышкой...

– И, знаешь, - говорила Нонна, - когда солнце ушло за елки, красавица Белая Лилия закрыла зеленый венчик, свое белое личико в нем спрятала и - вот хитрая!
– утянулась под воду. И бал кончился...

– И неправда!
– перебила Алла.
– Никто и не танцевал: тут все работали. Правда ведь, мама?

– Нет, танцевали, танцевали!

– Ах, погодите вы, дети!
– сказала мать.
– У меня от вашей трескотни голова разболелась. Марш отсюда, живо!
– И, схватив девочек за руки, повела их домой.

Так и не узнали Алла с Нонной, играли в пруду головастики, водомерки, жучки вертячки, гладыши и водяной паучок или занимались делом.

Придется уж вам самим разузнать это, когда настанет лето и в каждом пруду, в каждой канаве, в каждой зеленой луже около вашего дома закопошатся маленькие чудаки, которых видели Алла и Нонна в Зеленом пруду.