Глава 2. Смысл мысли

Наконец Рутра нашел этот отсек, бейдж «заморгал», сигнализируя, что доступа нет. Послышался голос в динамике системы допуска:

– Кто Вы?

– Я к Вам по просьбе Рузи, – объяснил Рутра и представился. – Меня можете звать доктор Рутра.

Через несколько секунд дверь открылась. За дверью на специальном устройстве восседал мужчина. Он был инвалидом, как предупреждала Рузи. У него вместо ног было нечто, похожее на отростки. Скорее всего, он в детстве болел полиомиелитом.

– Я доктор Габо, – представился он, при этом пристально посмотрел на Рутру, «остановил» взгляд, изучая его глаза, потом широко раскрыл свои.

Рутра понял, в чем тут дело.

– Заходите, меня просто зовите Габо. Пройдемте со мной.

Он, сидя на чем-то похожем на подушку, нажал кнопку на брелоке, который свисал у него на поясе, «подушка» перенесла его в сторону, без рычага и гидравлики. Это была установка на магнитной подушке, она буквально парила в воздухе. Габо нажал еще одну кнопку и «полетел» вперед.

– С кнопкой удобно, точно знаешь, что подумал и продублировал физически, – прокомментировал он процесс, понимая, что для человека, который допущен в такие «святая святых», это отсталая технология.

Рутра последовал за ним. Вскоре они оказались в помещении полностью пустом и таком же зеркальном, как все коридоры. Габо достал из кармана предмет, похожий на фонарик, вставил его в отверстие в полу. То, что произошло дальше, побудило Рутру подумать, что есть еще что-то, способное его удивить. Из фонарика «полился» свет, по-другому это не объяснить было. Синий свет медленно стал освещать и окутывать «куполом» Рутру и Габо. Вскоре стало не видно зеркальных стен и пола с потолком тоже. Они оказались внутри сферы.

– У нас полчаса, пока это не вызовет подозрения. Если что, мы с Вами говорили о свойствах фотоэффекта. Алиби важно. Надеюсь, Вы не запутаетесь.

– О каком именно?

– Именно о том, за который дали Нобелевскую премию Эйнштейну.

– О 3-м законе фотоэффекта?

– Обо всех.

– Поточней.

Рутра попросил уточнения, раз Габо акцентировал, что алиби важно. Рутра и сам это понимал, не совсем еще осознавая сути встречи. А пояснения нужны были, потому как весь фотоэффект был объяснен в 1905 году Альбертом Эйнштейном на основе гипотезы Макса Планка о квантовой природе света. За что в 1921 году он, благодаря номинации шведского физика Карла Вильгельма Озеена, получил Нобелевскую премию.

– Объяснить не так уж и сложно, если открытие уже сделано, – ответил Габо, тем самым дал понять, что понимает «тему», и одновременно это являлось «маркером» на реакцию, по результатам которой они стали понимать «свою тему».

– Ну вот и объяснились, теперь о главном, – сказал Рутра.

– Вы тот ученый, о котором меня предупреждала Рузи?

– Наверное. Я же не знаю, о чем она Вас предупреждала и когда.

– О Вашем визите ей было известно давно. Что Вас интересует?

– Кодировка, раскодировка, маскировка источника сигнала. Скрытые, сверхсекретные установки двойного назначения, которые возможно использовать для этого.

– Зачем это Вам?

– Мы зафиксировали сигнал, который приняла закодированная система за достоверный.

– И что?

– Эта система – программа «Периметр». Вы знаете о ней?

– А как же. И все?

Рутре не понравилось, что Габо не серьезно отнесся к тому, что он сказал, поэтому решил перевести тему. Как оказалось, не получилось.

– Рузи сказала, что Вы мне расскажете о неком Лазаре.

– Она поняла, в чем суть. А из космоса Вы сигналы не получали?

– Я советовался, была и эта версия.

Рутра вспомнил ученого в коридоре, после консультаций.

– Тут вещи гораздо фантастичнее происходят, возможно, они связаны в единую цепь, – изменив голос, как-то таинственно сказал Габо. – Если Вас интересует история, связанная с Лазаром, слушайте. Однажды ночью в мае 1989 года радиостанция Лас-Вегаса передала необычную историю. Молодой физик, выступая под псевдонимом Дэннис, поведал о девяти «летающих тарелках», исследуемых небольшой правительственной группой на секретной базе, расположенной недалеко от Грум-Лейк. Дэннис заявил, что он работал на этой базе и весьма осведомлен о ведущихся на ней исследованиях и разработках.

– И о чем же он поведал? – спросил Рутра, с той же интонацией, что и перед этим Габо, как бы заявляя о приверженности эмпирического рассуждения.

Габо переместился за стол и теперь уже не отвлекал невольно своим видом, вкупе с «волшебной» установкой, на которой восседал, деловито, словно бывалый ветеран, принялся рассказывать некую историю.

– Роберт Лазар был определен для исследований в Зону-51, а потом в еще более засекреченное место – сюда в S4. Вы что-нибудь о ней слышали до этого? – неожиданно спросил он.