Шрифт:
И с оглушительным ревом уехал.
Правильно… неотчетливо подумала я, падая на колени… чего со шлюхами церемониться…
Как в тумане поползла в сторону придорожных кустов — уже еле двигаясь и чуть не плача от боли — спазмы были уже не только в животе, но и в бедрах, в груди… каждая клеточка моего тела горела, будто нервные окончания вдруг обнажились и по каждому из них хлестали плетью…
Меня наконец вывернуло — обильно и непонятно чем… но это не помогло, хуже становилось с каждой секундой…
Я умираю, пронеслась в голове страшная догадка. Инфаркт или кровоизлияние в мозг — вот что у меня… Вот так это и происходит с людьми — в одно мгновение собираются откусить от персика, а в следующее уже корчатся на земле, собираясь отдать богу душу…
Упав на бок, я тряслась странной, бесконтрольной дрожью — так сильно, что все тело подпрыгивало… и вдруг осознала, что меня тянет, неумолимо тянет повернуться на другой бок. Я сделала это… И почему-то сразу же стало на крошечную долю легче — где-то внутри отпустило, самую малость, совсем чуть-чуть… отпустило и потребовало крутануться еще раз — непременно в правую сторону, снова через правый бок…
Из последних сил я повторила движение… и еще раз… а потом уж и на руки и колени смогла стать…
И поползла — сдирая в кровь ладони и в клочья платье, поползла по дороге обратно — в ту сторону, откуда приехала, желая только одного — чтобы это мучение прекратилась, чтобы мне стало хоть чуточку легче…
И мне становилось — о боже, мне становилось легче! С каждым преодоленным футом, с каждым новым порезом мокрых ладоней об асфальт…
За поворотом полыхнуло фарами, взвизгнули шины в отчаянной попытке притормозить… и перед самым моим носом вдруг возник бампер автомобиля — другого, не того, из которого меня только что так грубо выбросили.
Хлопнула дверца. Прямо рядом со мной, тяжело дыша, опустился на колени мужчина, узнать которого я могла теперь даже с закрытыми глазами, в самой густой толпе…
— Что же ты надела, глупая ведьма… — прошептал он, ложась рядом прямо на дорогу и притягивая меня к себе — так близко, как только мог. — Что же ты натворила…
Глава 11
— Что еще? — меряя шагами гостиничный номер, Габриэль явно старался держать себя в руках.
Я вжала голову в плечи, не зная, как приготовить его к страшному удару.
— Мы… можем иметь детей только… друг от друга.
Он остановился, будто на невидимую стену налетел. Или будто его ударили в солнечное сплетение.
Я знала, что именно этот эффект Даамора произведет на него самое сильное впечатление, а потому тянула время, перечислив вначале другие — не менее страшные, но не столь роковые последствия.
Мы не можем иметь сексуальную связь с кем-то еще — то есть технически, ничего страшного не случится, если мне придется расставить перед кем-то ноги, но никакого удовольствия я не получу. Ни с кем и никогда — кроме как с человеком, в глазах которого сейчас полыхала такая лютая ненависть, что вероятно он вообще никогда не захочет больше это удовольствие мне доставить.
У самого же дела обстояли еще хуже — на другую женщину у него просто… не встанет.
Мы не можем отдаляться друг от друга более, чем на пару миль, без того, чтобы почувствовать себя очень и очень плохо. Если продолжать отдаляться, невзирая на самочувствие, наверняка, можно умереть.
Мы оба слышим мысли друг друга — во всяком случае те, что не пытаемся скрыть. Чувствуем эмоциональное и физиологическое состояние друг друга, можем найти один другого по запаху, а также унюхать на партнере запахи других людей.
Ну и как вишенка на торте — мы можем забыть о потомстве с кем бы то ни было, кроме как друг с другом.
«Решила себе аристократа помоложе отхватить, да?» — повернувшись ко мне, он явно еле сдерживался, чтобы не швырнуть в меня чем-нибудь тяжелым. — «Это вы с папенькой вместе придумали? Умно…»
Я подскочила, услышав его мысленный голос. И сжала кулаки.
«Вы ведь читаете мои мысли! Зачем оскорблять?»
«Я читаю только то, что лежит на поверхности. Может, правда как раз то, о чем ты решила НЕ думать?»
«Вы должны чувствовать, что я не вру! И чувствуете — я знаю, как работает заклятье!»
«Знает она! Лучше бы ты знала ДО ТОГО, как эта хреновина связала нас так, что тебе придется теперь жить в Академии и ездить со мной на все конференции! Потому что черта с два я перестану на них ездить! Так своему папане и передай!»
Он остановился напротив моего кресла, скалясь и метая глазами молнии, и я вдруг фыркнула, представив, как глупо мы выглядим со стороны — молчим и отвешиваем друг другу гневные взгляды. Осталось только поразмахивать немного руками, и карета скорой психиатрической помощи нам обеспечена.