С крушением Советского Союза пресекся и культ Ленина. Памятники переместились в парк отслуживших свое монументов, музеи закрылись, но тело Ленина осталось неприкосновенным. Сакральный центр сохранился; очевидно, памятник переместить легче, чем убрать труп. Табу охраняет тело Ленина почти так же, как химические препараты специалистов по мумификации. Хотя мероприятия по консервации мумии обходятся недешево и многие говорят о необходимости окончательно захоронить Ленина, пока этот план не реализован. Когда святыня уже создана, ее трудно десакрализовать. Личность Ленина и история Октябрьской революции стерты из национальной памяти, но Мавзолей упорно продолжает пребывать в современности.

Если в сердце Москвы ленинский культ, ныне ставший бессодержательным, продлевается наличием Мавзолея, то в Горках он основательно редуцирован. Само место остается открытым для доступа, но оно подверглось радикальному переосмыслению. В центре внимания теперь находится старинная усадьба, туристическая привлекательность которой объясняется не российской историей и политикой, а исключительно красотами русского пейзажа и особенностями архитектурного стиля. Сам комплекс получил новое название: Государственный исторический музей-заповедник «Горки Ленинские». Теперь это своего рода краеведческий музей с отчетливой дистанцией по отношению к ранее почти религиозно почитаемому вождю революции. В юбилейном 2017 году этот парадоксальный «Музей забвения» будет по-прежнему открыт для посетителей.

Ленина забывают не только в Горках, но и в верхах политической власти. Это забвение происходит в дискурсивной форме, что также можно считать переосмыслением истории. На заседании президентского совета по науке и образованию, состоявшемся в Москве 21 января, то есть в день смерти Ленина, Путину задали вопрос о его отношении к Октябрьской революции. Путин ответил: «Управлять течением мысли – это правильно, нужно только, чтобы эта мысль привела к правильным результатам, а не как у Владимира Ильича. А то в конечном итоге эта мысль привела к развалу Советского Союза, вот к чему. Там много было мыслей таких: автономизация и так далее. Заложили атомную бомбу под здание, которое называется Россией, она и рванула потом. И мировая революция нам не нужна была» [66] .

На Украине в настоящее время происходит коренная переоценка ценностей. Под давлением вооруженного конфликта с Россией речь идет о стирании исторических следов коммунизма. Готовится переименование не менее девятисот городов и деревень. То же самое относится к названиям улиц и площадей. Исключением в планах переименования являются Донецкая и Луганская области, которые находятся под контролем пророссийских активистов. Так избавляются на Украине от целого пласта собственной истории, причем в то же время там отсутствует самокритичное отношение к другому историческому слою событий, связанному с националистическим коллаборационизмом с нацистской Германией. Поэтому возникает опасение, что в антироссийском процессе самоочищения от коммунизма именно активисты националистического движения заполнят образовавшиеся лакуны исторического сознания. Однако возможен и другой вариант: например, в селе Калины Тячевского района Закарпатской области улицу Ленина просто переименовали в улицу Леннона.

Я выросла в послевоенном Гейдельберге, в городском районе, улицы которого были названы в честь прусских генералов XIX века: Блюменталя, Роона, Мольтке. Мы жили на добавленной к ним новой Экенерштрассе. Гуго фон Экенер был преемником графа Цеппелина; в годы Первой мировой войны он занимался подготовкой летчиков военно-морской авиации, налаживал первые регулярные перелеты через океан. Подобно памятникам, названия улиц так же призваны сохранять в памяти общества имена исторических знаменитостей и выдающихся деятелей культуры. Утверждение о «невидимости» памятников справедливо и по отношению к названиям улиц. Они не столько выполняют мемориальную функцию, сколько служат ориентирами в городском пространстве, являясь преимущественно частью привычного фона повседневной жизни, который не привлекает к себе особого внимания. Их значение забывается, игнорируется или остается туманным, что ни в коей мере не сказывается на практическом предназначении названий городских улиц быть дорожным указателем.

В Германии немало улиц названо в честь генералов Первой мировой войны. Скажем, в Констанце есть улица Эммиха. В эпоху всеобщего просветительства посредством Google и Википедии каждый может легко получить информацию исторического характера, для поиска которой раньше потребовались бы многотомные энциклопедии, библиотеки и архивы. Нетрудно ознакомиться и с биографией Отто фон Эммиха. Заслуживший тьму наград еще на германо-французской войне, генерал Эммих получил свое важнейшее задание в шестьдесят четыре года. Ему поручили подготовить вторжение немецких войск в нейтральную Бельгию и проход через нее. Первой целью на его пути был Льеж (Люттих) и ряд соседних городов, при оккупации которых погибли сотни тысяч мирных жителей и сгорели тысяча триста зданий. С первых дней войны действия немецких войск характеризовались безжалостным отношением к нейтральной стране, ее населению и культурному наследию.

Два актуальных события послужили поводом для того, чтобы обратиться к прочно забытой истории, связанной с названием улиц, и вернуть ее в наши дни. В 2012 году комиссия по названию улиц города Констанц предложила переименовать улицу, названную в честь генерала Эммиха. Однако по настоянию местных жителей решение муниципальных властей было отменено. Вето объяснялось рядом причин: жителей проинформировали поздно, они не смогли принять участие в обсуждении данного вопроса и сочли свои права ущемленными. Но главное, они приводили доводы практического характера: «Теперь придется сообщать об изменении адреса всем, с кем поддерживаются контакты, – от газетного издательства до банков, от родственников, друзей и знакомых до страховых агентов», причем «частая перемена адреса отрицательно сказывается на страховых бонусах». Назывался и еще один аргумент: «Отто фон Эммерих не пользуется широкой известностью, поэтому переименование нецелесообразно». Иными словами, поскольку человек забыт, не стоит пересматривать отношение к его персоне [67] .

Спустя два года, когда отмечалось столетие начала Первой мировой войны, появился повод взглянуть на давние события с позиции наших дней. В отличие от британцев, французов и бельгийцев, которые проводят ежегодные коммеморации в память о Первой мировой войне, а дату прекращения военных действий 11.11.1918 отмечают минутой молчания, немцы открывают в этот день традиционный карнавальный сезон. Действительно, Первая мировая война не играет никакой роли в сознании немцев, в их социальной и национальной памяти, в школьных программах. Здесь ее затмили Вторая мировая война и Холокост. Одно воспоминание вытесняется другими.