Я созываю Тайный совет и объявляю им о том, что отныне на закате буду закрывать ворота Тауэра и что каждый лорд член Совета должен быть на своем месте. Я также ожидаю от всех придворных дам, включая моих сестер, постоянного пребывания на службе. Это же правило относится и к моему мужу и его матери. Они сами возвели меня на трон в Тауэре, так пусть сами остаются рядом с ним и со мной. Только будучи вместе, со всеми святыми, мы сумеем одержать победу. А Джон Дадли, как неукротимый демон, домчится до леди Марии, чтобы пленить ее душу.

Незадолго до полуночи Уильям Герберт прокрадывается в мой приемный покой. Я ложусь поздно, и моя мать вместе со свекровью вынуждены пребывать со мной. Даже Гилфорд в этот день был с нами, для разнообразия трезвый. Следом за Гербертом в комнату вошел его бледный и немощный сын, а на полшага позади него шла моя сестра, Катерина.

– Вам придется остаться здесь, милорд, – резко говорю я. – Вы будете нужны нам здесь, как только станет что-либо известно о нашем деле. Нам может понадобиться созвать Совет в любую минуту.

Он кланяется, но ничего не говорит в ответ. Ему нечего возразить мне.

– А еще мне необходима компания сестры, – добавляю я. – Я не разрешаю вам увозить ее отсюда.

Я не удерживаюсь и бросаю взгляд на мать, чтобы узнать, согласна ли она со мной. Она кивает. Даже леди Дадли делает едва заметный жест согласия. Все понимают необходимость держаться вместе.

– Никому нельзя уезжать, – добавляет Гилфорд, как будто это еще не было ясно. – Этого желает мой отец.

Мы должны действовать вместе, и нам нельзя допускать разобщенности. Мы – солдаты небесного воинства и должны идти в ногу. Мы созываем Совет и решаем написать письмо лорду Ричарду Ричу, который присягнул мне, но теперь исчез, с напоминанием о его клятве верности. Графства Норфорлка стали колебаться в своей лояльности, и восток тоже стал сомневаться. Появились осязаемые опасения, что портовые моряки могут провозгласить Марию королевой. Совет созывает собрание и пишет письма, но позже, в тот же самый день в мои комнаты приходит Катерина и тянет меня за рукав, пока я пишу за столом, заставляя поставить на документе кляксу.

– Посмотри, что ты наделала! – восклицаю я. – В чем дело?

– Мы уезжаем, – тихо шепчет она. – Мне надо идти уже прямо сейчас. Так велел мой свекор. – Она показывает мне свою обезьянку, устроившуюся на сгибе ее локтя. – Мне надо посадить Мистера Ноззла в клетку. Ему тоже придется уехать.

– Никуда ты не поедешь. Я же сказала ему. И всем сказала. Ты же сама была здесь, все слышала. Вам всем придется остаться.

– Я знаю, что ты им сказала, – произносит Катерина. – Поэтому и пришла сейчас к тебе.

Я поднимаю на нее глаза и впервые вижу перед собой не постоянно раздражающую меня младшую сестру, часть такой знакомой жизни дома, в Брадгейте, как бледная роза, мимо которой я прохожу каждый день. Передо мной стояла реальная девушка, такая же реальная, как я сама, и так же реально страдающая, как я. Я вижу ее бледность и круги под выразительными глазами, в которых было напряжение и беспокойство. Но, даже увидев все это, я чувствую не сочувствие, а раздражение.

– Да что с тобой такое? Что ты смотришь на меня такими оленьими глазами?

– Они все едут с нами, – потерянно отвечает она. – Ну, если не все, то очень многие. И твой Совет, Тайный совет, они тоже едут с нами в замок Бенардс. Они договорились с моим свекром, Уильямом Гербертом, о встрече там. Так что они бросают тебя и воссоединяются с ним. Мне очень жаль, Джейн. Я не могу их остановить… – и она замолкает, опустив плечи.

Ну, разумеется, она не может остановить лордов от тех поступков, которые они считают для себя полезными.

– Я, правда, говорила им, что им не следует этого делать, – тихо сказала она.

– Но я же велела им оставаться здесь! И что они собираются делать в вашем доме?

– Боюсь, они собираются присягнуть леди Марии.

Я оторопело сморю на нее, не найдясь сразу с ответом.

– Что?

Она продолжает просто смотреть на меня.

– Мне тоже надо идти, – говорит она.

Это тоже понятно: она должна повиноваться своему юному мужу и его могущественному отцу.

– Я тебе запрещаю.

– А мы можем кого-нибудь попросить?

Нет, ну какая же она глупая!

– Кого попросить? О чем?

– Совета? О том, что нам делать дальше? Может быть, нам написать письмо Роджеру Эшему? [9]

– Ученому? Что, по-твоему, он может сделать? Тем более теперь, когда мой Тайный совет присоединился к твоему свекру, чтобы короновать папистскую принцессу!

– Не знаю, – всхлипывает она.

Ну конечно же, она не знает. Она вообще никогда ничего не знает.

– С ними должен поговорить отец, – шепчет Катерина. – С Тайным советом. Отец должен сказать им, чтобы они не ездили в замок Бейнардс и не обращались против тебя. Я не могу за него этого сделать.