Он смотрел ей вслед со странным выражением на красивом лице: усталость, негодование — и вместе с тем любовь.

— Ох, мама… — и покачал головой.

— Мы можем не послушаться, — заметила я вполголоса. — Если вам это не нравится.

— Это мое любимое место в замке, — сознался он глухо. — Просто… с ним связано слишком много воспоминаний.

— Понимаю. — Я сжала его ладонь. — Думаю, нам лучше посидеть в библиотеке или, например, в зимнем саду.

— Не стоит. — Барон через силу улыбнулся. — От этих воспоминаний рано или поздно нужно избавляться, а вид оттуда действительно очень красивый, особенно на закате. Вам понравится. Пойдем?

От возможности поговорить наедине я отказываться не стала.

Западная башня была нежилой. По лестнице гулял сквозняк, лениво гонявший туда-сюда хлопья пыли. Окна закрыты ставнями, электричество не подведено. Замок слишком велик для почти угасшего рода, к тому же наверняка требует прорву денег, так что дальние уголки потихоньку разрушались.

Зато когда выщербленные ступени привели нас на самый верх, от восхищения у меня перехватило дух. Солнце садилось за зеленые холмы, и отсюда, с высоты, зрелище было поразительно красивым и величественным.

Я стояла, затаив дыхание и стиснув руку Фицуильяма, пока не угасли последние лучи дневного светила.

— Красиво, правда? — В голосе Фицуильяма звучала нежность.

— Очень! — порывисто ответила я, повернув к нему лицо.

В сумерках барон казался старше. Взгляд его — мрачный, испытующий — странно контрастировал с тем восторгом, который переполнял меня.

— Расскажете, с чем связано для вас это место? — вырвалось у меня.

Он покачал головой.

— Извините, Маргарита. Я не хочу об этом говорить.

Понятно, с женщиной. Не скажу, чтоб у меня прямо сжалось сердце, и все же… на какой-то короткий миг мне стало обидно.

— Кажется, нам приготовили закуски, — сказала я с оживлением, которого не испытывала.

— Да. — Барон чиркнул спичкой, зажигая свечи на низеньком столике. Сидеть за ним полагалось на подушках, тоже предусмотрительно принесенных слугами, так что устроились мы с удобством. — Хотите вина?

— Не откажусь, — чинно ответила я.

Он положил мне на тарелку паштет, корзиночки с ветчиной, корнишоны и рулет. Свекровь, верная себе, и тут заставила меня соблюдать диету. Впрочем, все оказалось упоительно вкусно, и некоторое время мы молча наслаждались лакомствами и хорошим вином. Кстати, вина было аж три бутылки — не знаю уж, из каких соображений.

— О чем вы думаете? — нарушил тишину Фицуильям, крутя в руках опустевший бокал. На пальце его поблескивал баронский перстень-печатка. В неверном свете свечей лицо барона казалось хмурым и напряженным.

— Гадаю, зачем столько вина, — созналась я со смешком и сделала еще глоток.

Барон пожал плечами.

— Наверняка мама надеется, что…

Его слова прервал громкий металлический лязг, донесшийся откуда-то снизу. Фицуильям вскочил, как подброшенный пружиной, чудом не опрокинув столик. Не глядя, поставил жалобно звякнувший бокал и помчался вниз, кажется перепрыгивая через ступеньки.

Спустившись следом, я обнаружила барона у подножия лестницы.

— Что случилось?

Он обернулся. Губы его кривила злая улыбка.

— Мама! Она заперла нас тут.

— На ночь, — поняла я и присела на перила.

Вот почему она так настаивала, чтобы мы непременно заглянули в башню! Это объясняло все, включая свечи, деликатесы и вино — романтичная обстановка для первой брачной ночи, пусть и несколько запоздавшей.

Прав был мой профессор, нет ничего хуже деятельного дурака… Разве что деятельная дура.

Ныть смысла не было, так что я привычно начала прикидывать варианты:

— Что будем делать? Отсюда есть другой выход?

— Нет, — сознался он обреченно.

— Позвать на помощь?

— Кого? — Он выразительно развел руками. — Эта часть замка пустует, здесь разве что призрака можно встретить.

— Они тут есть? — поразилась я.

— Конечно, — подтвердил он без тени сомнения.

Только призраков нам недоставало. Хотя они могут быть отличным источником сведений о семье, куда более надежным, чем сам барон. Очень уж многое он от меня утаивал.

Что же, раз мы тут заперты и барону не сбежать, вот и поговорим.

— Знаете, Фицуильям, иногда мне кажется, что вы вовсе не хотите снять проклятие, — начала я задумчиво, проводя рукой по шершавому камню.

— Что за ерунда? — Он нахмурился. — Конечно, я хочу его снять!

— Вот как? Почему же вы делаете все, чтобы не дать мне докопаться до сути?

— Например? — Барон скрестил руки на груди.

Поговорим откровенно. Опротивели мне бесконечные тайны на ровном месте.

— Во-первых, вы норовите уйти от разговоров о проклятии. Во-вторых, вы обещали мне лабораторию, однако до сих пор этого обещания не сдержали. В-третьих, необходимые анализы пришлось брать чуть ли не силой. В-четвертых, вы утаили от меня важные документы, например, заключение мага. И в-пятых, вы с вашей матушкой явно ждете от меня исключительно фертильных подвигов, а все ваши рассуждения о генетике и научном решении проблемы — лишь для прикрытия.