Второй жених не умел ухаживать, для него мои требования вроде открыть девушке дверь, принять или подать пальто были в диковинку, но он все впитывал. Иногда забывал подать руку, выходя из автобуса, но потом корил себя за то, что он такой «неправильный».

Сильное желание понравиться и стремление к самосовершенствованию меня подкупало, и я сдалась. Мы начали встречаться.

В тот период жизни я пришла к выводу, что будущее можно построить с абсолютно любым человеком, а любовь – это уважение, привязанность, которая появляется спустя некоторое время, после тысячи компромиссов, разговоров и притирания друг к другу. Насмотревшись на знакомых, которые разводились, жили с теми, к кому привыкли, и многозначительно усмехались, когда кто-то упоминал о любви с первого взгляда или любви вообще, я решила, что они намного мудрее меня. Я пришла к выводу, что наивное ожидание всепоглощающего чувства, как в романах классиков, просто иллюзия для эффектных историй в кино и литературе.

Поэтому я подошла к новым отношениям прагматично. Я расценила так: «А что, парень неплохой, любит меня, заботится, хочет делать меня счастливой. Мне хорошо. Любовь придет со временем».

И полностью поверив в это убеждение, я снова начала восхождение к заветному счастью.

Восхождение получилось так себе. Ступеньки сыпались, трескались, разрушались прямо подо мной. Я упорно шла дальше, потому что препятствия меня не пугали, я считала их логичной частью пути. На это убеждение влияли и сериалы, любимые в детстве, когда до свадьбы пара преодолевала море препятствий, и это считалось любовью мечты.

Это была самая тяжелая связь в моей жизни. Мы ругались чуть ли не каждый день, могли выяснять отношения по 6 часов, притом ночью. Оставалось только начать кидаться тарелками. Он требовал от меня понимания и любви, я требовала не быть таким требовательным. Он требовал говорить ему, как надо, а не как не надо (и это стало, кстати, одним из ценных открытий того периода – возьмите на заметку). Я требовала его быть менее обидчивым и ранимым, потому что безобидная шутка, за которой ничего не стояло, расценивалась, как конец света, он все воспринимал на свой счет.

Были и радостные моменты. Он знакомил меня с огромным количеством людей, и каждый из них был личностью. Я будто окунулась в сказочный город, где каждый человек был персонажем одного большого произведения. Кто-то делал сидр, кто-то был хиппи, кто-то не вылезая из дома играл в компьютерные игры, но содержал в голове энциклопедические знания, кто-то рисовал, кто-то играл на гитаре, а кто-то любил походы. Это был для меня абсолютно новый мир. Да, раньше я часто вращалась в кругах творческих людей – писателей, художников, но это статичный мир, в котором не было ощущения постоянной активности, тогда как с новыми знакомыми я словно очутилась у обоза цыганских повозок, где свобода была главным двигателем. Никаких границ, никакой церемонности, каждый делает, что хочет. И мне, как заядлой домоседке, которую тяжело вытащить на улицу, это было хоть и сложно, но притягательно.

Сейчас, спустя четыре года, я скучаю по той «движухе», иногда хочется такой же творческой атмосферы, фестивалей на природе с палатками, шумных безбашенных компаний.

Для него это были первые серьезные отношения, он еще ни с кем не встречался, ни за кем не ухаживал, потому все, что происходило, он воспринимал, как сложности в отношениях с девушкой. И любил меня.

Он сделал мне предложение, на которое я практически его вынудила, вызвав ревность и страх меня потерять, так как замужество стало самоцелью. Хотелось получить статус жены и успокоиться. Время поджимало, наседали родственники.

Помолвочное кольцо появилось, но ссоры не прекратились. Внутри не покидало чувство, что что-то не так, отношения не должны рождаться в таких муках, но меня пугала мысль, что я уйду в никуда, что надо будет все начинать сначала, искать кого-то, заново узнавать и не факт, что сложится. Иногда я доводила себя до отчаяния, считая, что поезд ушел, и больше ждать нечего, ведь мне скоро должно было исполниться тридцать лет. Я даже думала просто поставить штамп, почувствовать себя замужней, узнать, как это вообще, а потом развестись. Я отгоняла эту мысль, так как понимала, что плохо так думать, но ничего не могла с собой поделать. Сейчас и смешно, и стыдно об этом вспоминать.

В тех отношениях были свои плюсы, и я пыталась сосредоточиться на них. Он позволил мне раскрыться с чувственной стороны, я практически заново себя познала, в его объятиях я забывала обо всем, что беспокоило пять минут назад. Он считал это идеальным способом мириться.

Тем не менее, жених опомнился раньше и осознал всю безысходность ситуации и… мы расстались по телефону. Он позвонил сказать, что все это неправильно. Сказал, что я, наверное, не та девушка, и он пока не готов жениться. Я отпустила несколько саркастичных фразочек, пытаясь включить в нем чувство вины и желание забрать свои слова обратно, но он, видимо, все решил.

Мы закончили разговор, и я расплакалась. Даже не от того, что рассталась с женихом, а из-за того, что не получилось так, как я хотела. Было задето самолюбие. Очень сильно.

Следующий месяц я приходила в себя. Добавив бывшего в черный список во всех соцсетях, я начала искать способы забыть неудавшиеся отношения. (К слову, мы сейчас снова общаемся и стали хорошими друзьями, так как оба стали умнее и давно проработали все обиды и злость друг на друга.)

Родители никогда не позволяли долго себя жалеть, они не поощряли, когда человек ничего не делает, а только возмущается, какой он весь несчастный (выражаясь словами мамы «никому неинтересно, что тебе плохо»), так что я быстро прихожу в себя и просто переключаюсь на что-то другое. Поэтому я не стала уделять внимание великим страданиям и ушла в поиск нового хобби. Я начала делать открытки, на которые почти сразу нашлись покупатели.