Этот короткий визит в летнюю резиденцию четы Кей-Шаттлуорт ознаменовался для Шарлотты Бронте новым интересным знакомством. В хозяйском имении она встретилась с известной английской писательницей Элизабет Гаскелл. Миссис Гаскелл оказалась остроумной и проницательной собеседницей, сразу же внушившей глубокую симпатию пасторской дочери, обычно взыскательной по отношению к новым знакомым. За время недолгого пребывания в поместье господ Кей-Шаттлуорт Шарлотта Бронте и миссис Гаскелл крепко сдружились, и дочь достопочтенного Патрика Бронте доверительно поделилась со своей чуткой добродушной собеседницей некоторыми сведениями из своей личной жизни.

Вернувшись в Гаворт, Шарлотта, не покладая рук, стала готовить ко второму изданию романы «Грозовой перевал» и «Агнес Грей», а также – некоторые стихи из фундаментального поэтического наследия Эмили и Энн.

В декабре 1850 года второе издание произведений Эмили и Энн Бронте благополучно вышло в свет. Держа в руках изящный, красиво оформленный томик книги с бессмертными творениями сестер, Шарлотта ощутила всколыхнувшуюся в ее груди невыразимую радость и впервые за долгое время почувствовала, что Эмили и Энн не оставили ее – нет! Они всегда будут рядом – здесь, в этих заветных строках, согревающих ее заледеневшее в колее мучительно гнетущей печали сердце негаснущим вовеки спасительным огнем!

…Как-то ясным апрельским утром 1851 года в благословенный гавортский пасторат с неожиданным визитом прибыл новый знакомый Шарлотты – мрачный и нелюдимый сотрудник издательства мистера Смита господин Джеймс Тейлор. Патрик Бронте и его дочь были весьма удивлены его внезапному появлению, но радушно приняли гостя. По всей видимости, дело было серьезным и не терпело отлагательств.

За обедом мистер Тейлор сообщил, что дела фирмы вынуждают его в ближайшее время отправиться в Индию, где он пробудет пять лет. После обеда гость испросил разрешения хозяина пастората сопровождать его дочь на дневную прогулку. Преподобный Патрик Бронте согласился с явной неохотой. Когда за Джеймсом Тейлором и Шарлоттой затворилась тяжелая дверь, достопочтенный глава семейства стал наблюдать за ними. Зрение его с каждым годом стремительно ухудшалось, но все же он смог разглядеть, как его последняя оставшаяся на этом свете дочь и их незваный гость вышли из пастората, направились к калитке и скрылись за ней. Однако мистер Бронте не спешил отходить от окна. Он продолжал напряженно вглядываться в необозримую даль.

Очень скоро Джеймс Тейлор снова показался на пороге. Вид у него был крайне недовольный, из чего преподобный Патрик Бронте заключил, что между ним и его дочерью произошло сумбурное объяснение. Эта догадка укрепилась в нем еще сильнее, когда мистер Тейлор быстро прошел в гостиную и, сухо попрощавшись, поспешил покинуть дом.

Шарлотта появилась в пасторате несколько позднее, когда экипаж Джеймса Тейлора отбыл в направлении столицы. Она выглядела несколько расстроенной, но не настолько, чтобы утратить самообладание.

– Что произошло? – настороженно спросил достопочтенный Патрик Бронте.

– Ничего особенного, – ответила Шарлотта. – Мистер Тейлор сделал мне предложение.

– Надеюсь, ты не… – повысив тон, изрек ее отец. – Прости, детка, – добавил он, спохватившись. – И что ты ответила?

– Успокойтесь, отец, – мягко проговорила Шарлотта. – Разумеется, я ему отказала.

– Хорошо, – произнес пастор как можно сдержаннее. Однако по всему было видно, что ответ дочери доставил ему огромное облегчение.

Шарлотта печально улыбнулась:

– Дорогой отец, смею вас заверить, о чем я думаю меньше всего, так это о замужестве. Я отнюдь не молода, и в свои тридцать пять лет при нашем финансовом положении, не говоря уже о полном отсутствии притязаний на красоту и тому подобное, едва ли могу рассчитывать на нечто большее в личной жизни, чем то, что имею на сегодняшний день.

– Очень хорошо, – убежденно повторил достопочтенный Патрик Бронте.

– Кроме того, – добавила Шарлотта, – сейчас меня занимает более важное дело, чем романтические свидания у калитки. Я задумала новый роман.

– Вот как? – мистер Бронте одобрительно кивнул. – Что ж, удачи тебе, дорогая.

– Спасибо, отец, – ответила Шарлотта. – Желаю вам доброго вечера.

Пасторская дочь испросила у отца благословения и, получив его, направилась к себе в комнату, отчаянно размышляя, поспешила ли бы она ответить отказом на предложение руки и сердца, окажись на месте незадачливого мистера Тейлора мистер Смит?

Несмотря на все отчаянные попытки Шарлотты изгнать из своих мыслей мужественный и благородный образ Джорджа Смита, ей все еще не вполне удалось победить в себе нежную склонность к этому обаятельному молодому джентльмену. «Неужели это, казавшееся поначалу мимолетным, увлечение на самом деле настолько серьезно? – спрашивала себя немало обескураженная пасторская дочь. – Быть может, я действительно влюблена в мистера Смита? В таком случае, как объяснить то чувство, которое я некогда испытывала… да нет же, все еще продолжаю испытывать к моему глубокоуважаемому Учителю – месье Эгеру?!»

Воспоминание о месье Эгере мгновенно окатило Шарлотту бурным всплеском благодатнейшей теплоты, стремительно охватившей все ее существо. Но, вместе с тем, та же светлая мысль об Учителе привела впечатлительную Шарлотту Бронте в полный тупик. Она с внезапным ужасом осознала, что совсем запуталась в своих чувствах. «Быть может, моя драгоценнейшая Энни была права, выказав в нашем последнем разговоре толику сомнения относительно подлинности моей любви к месье Эгеру? Или же я слишком поспешила в своих выводах теперь, полагая, что мое обычное дружеское расположение к мистеру Смиту переросло в нечто большее?»