Последнее вызвало смех мальчишек.

— Кататься верхом! Хахаха! Хахаха! Нас лошади бояться! Как мы можем кататься? Они от нас в сторону… — и тут умные глазки вожака сверкнули. — Эй, а ты что, не волчица?

Двое других припали к ней, начиная нюхать волосы и руки. Лита покраснев отбивалась от них, но куда там, мальчишки уже поняли, что она человек! А Лу говорила, что мальчики совершенно обычные, и до десяти не станут волками, а у этих нюх и инстинкт…

— Хватит! Да, я не оборотень! И что с того?

— Ничего, — пожали те плечиками. — Так даже интереснее. Можно в прятки играть и быть уверенными, что ты не станешь жульничать, вынюхивая куда мы пошли. Доу всегда так делает, он находит нас даже если мы в болото забираемся!

Даже по мнению Литы, это было нечестно. Играть, так играть, а не жульничать. Но с другой стороны, сильно занятому Доу было некогда часами бродить по поместью в поисках трех хитрых баловней.

— Тогда, я приглашу учителей лепки и рисования, и вы сами выберете занятие по душе.

— Но мы не хотим рисовать или лепить! — поморщились мальчишки. — Мы хотим играть в домике на дереве! И ты обещала вернуть его!

— Да! Да! Обещала!

Разнеслось в три голоса, и прыжки и хлопанье началось вновь.

— Хорошо! Но сперва занятия, а потом игра в домике, идет? — Лита протянула руку ладонь вверх. — Согласны?

— Да! — три маленькие ладошки легли поверх ее одна на другу.

И Лита чувствуя, как сердце бьется в груди радостно, от того, что она одержала первую маленькую, но все-таки очень важную победу.

Глава 26

Через два дня в поместье Вольфмана прибыли два учителя, из оборотней, один из них был молодым, но талантливым преподавателем в художественной школе, а второй пожилой скульптор, вынужденный из-за своего вздорного характера покинуть академию, и чтобы не пропасть с голода, заниматься частными уроками. Мальчишки встретили их хмуро и не слишком радостно, но мысль о том, что дом на дереве вернут, вели себя хорошо, и внимательно слушали учителей. Энди, старший из близнецов, Лита отличила его по смешному вихру на макушке, так увлекся лепкой, что решил, что это будет для него основным увлечением, пока, добавил он, подумав немного. Два оставшихся Фред и Алекс, у одного был небольшой, едва заметный шрам над бровью, а второй постоянно ходил с ниточкой на запястье, увлеклись рисованием.

Лита ликовала, наконец дети при деле, даже после уроков они сидят в комнате, что-то вдохновленно рисуют и лепят.

— Ты смотри-ка! — восхитилась Аннет. — У тебя и правда получилось увлечь их!

— Ага, — кивнула Лита, рассматривая рисунки, развешанные на специально сооруженном для рисунков мальчиков билборде установленном в холле.

— Вот и славно, вот и хорошо, может теперь у них будет меньше времени чтобы пакости вытворять, — счастливо прощебетала Аннет, усаживаясь в мягкое кресло рядом с окном в малой гостиной, расположенной ближе остальных к входной двери.

— И я рада, — согласилась с ней Лита, усевшись напротив подруги.

К ним тут же устремилась одна из горничных с подносом, на котором стоял чайник, две чашки, вазочка с конфетами, и две тарелочки с пирожными.

— О, как раз вовремя! — обрадованно сказала Лита, разливая чай по чашкам. — Я так голодна, что с радостью съела бы целого быка.

— Сырым или жаренным? — неуместно пошутила Аннет, беря себе тарелку с пирожным.

— Фу, Анни, не надо напоминать о сыром мясе, — поморщилась Лита, приложив руку ко рту. — Это такая гадость!

— Хорошо-хорошо, дорогая, не буду, — пообещала подруга. — Знаешь, занимаясь кухней и счетами, я еще раз убеждаюсь в том, что Елена и мать ее, живут здесь только для модели!

— Я тоже, — тихо вздохнула Лита. — Мне пришлось столько всего разгрести, и даже как-то странно, что Вольфман не интересуется делами собственного дома. Хотя бы отчет что ли запрашивал со своих родственниц.

— А еще мне кажется, что старуха мухлевала со счетами, — прошептала Аннет, украдкой бросив взгляд на приоткрытое окно, как ей показалось, мимо мелькнула какая-то тень.

— Надо это как-то проверить, — согласилась Лита. — Попросим Симонса, он все-таки имеет доступ к счетам Альфреда, а я в бухгалтерии не сильна.

— Угу, а я вообще детский врач, — хихикнула Аннет, заталкивая пирожное в рот. — Вкусно! Повар все-аки просто волшебник. И знаешь, он не оборотень, а самый обычный повар, итальянец между прочим! А они-то уж знают толк в десертах.

— Доброе утро, девочки, — внезапно раздался полный яда голос Альфиды, оборотница вошла в малую гостиную через огромное окно. — Чаевничаете?